Владимир - [53]
Рядом с князем все время скакал воевода Блюд.
— Воевода мой! — говорил Ярополк, когда они, отстав от дружины, медленно ехали зеленым лугом вдоль берега Днепра. — Скажи мне, почему и как случилось все под Любечем? Мы собрали лучших воинов земель, их вели самые опытные воеводы, победа должна была быть на нашей стороне, мы побеждали, полки Владимира уже дрогнули, близок был и конец сечи. Я, только я должен был победить.
— Сын рабыни вельми хитер, — остановив коня, отвечал Блюд. — Он ведет за собой языческую полунощную силу, она стоит за старый закон, ему, робичичу, помогают смерды…
— Послушай, воевода! Но ведь смерды суть повсюду… Я боюсь уже и за Киев…
— О нет, княже, — возражал Блюд. — За Киев беспокоить не приходится. Против Владимира встанет вся Гора, Подол и Оболонь нам тоже помогут. Уверен я, что на помощь нам идут уже и печенеги, а княгиня Юлия, надеюсь, не напрасно сидит в Киеве — нам должны помочь и, без сомнения, помогут императоры ромеев.
— И то правда, — соглашается Ярополк. — Сидеть на одном столе, находиться под рукой Владимира вовек не буду. Скорей же в Киев, воевода, встанем там, отобьем набег с полунощи. А когда одолею Владимира, о, тогда я наведу порядок по всей земле, я покажу робичичам старый закон и покон…
Свирепый, разъяренный князь Ярополк бьет коня, вместе с воеводой мчится все дальше и дальше.
К вечеру третьего дня князь Ярополк со старшей дружиной доскакал до Киева и остановился на опушке леса у Щекавицы.
В этот предвечерний час здесь, на Щекавице, было необычайно тихо, изредка только в лесу перекликались удоды и кукушки, тишина великая стояла по всей широкой долине, на Подоле и Оболони, где, куда ни кинь глазом, рассыпались хижины и землянки смердов.
Над Подолом высилась твердыня киевских князей — Гора, с черной деревянной стеной, кленами, взлетавшими к темно-синему небу, крышами теремов, сиявшими в лучах вечернего солнца, — там тоже было тихо.
С каждым часом все больше приближались войска Ярополка. За ними поспешали воины князя Владимира. Тут, на подступах к городу, они остановятся, тут скоро запоют тоскливо стрелы, зазвенят мечи, раздастся стук щитов, тут будет жестокая сеча, реками потечет кровь…
Должно быть, поэтому побледнело лицо князя Ярополка, тревожно забилось сердце в груди, рука сжала и туго натянула конский повод…
— Вот здесь, княже, — шепчет воевода Блюд, удерживая своего коня рядом с Ярополком, — нужно остановиться… Город Киев готов к брани, наши воины опрокинут полки Владимировы…
Князь Ярополк поворачивает лицо к воеводе, который пристально смотрит на него косоватыми темными глазами… Это, видать, те слова, которых ждал князь, а потому лицо его розовеет, на губах появляется усмешка.
— Тут становиться! — приказывает он.
Хлестнув коней, князь и Блюд спускаются на Подол, осматривают рвы, валы, частоколы.
Воеводы Ярополка хорошо подготовились к сече с воинами князя Владимира в Киеве. С самой ранней весны тиуны, ябедники и мечники[137] с Горы каждым утром гнали робьих людей с Подола и Оболони к Глубочицкому ручью, на его берегах они копали глубокие рвы, насыпали два высоких вала: верхний на правом берегу ручья, нижний — вдоль левого, до самой Оболони.
Вместе с робьими людьми работали и мостники,[138] древоделы, кузнецы: они густо забивали на валах колья, плели заграждения из лозы, закапывали в землю бороны зубьями вверх, рыли и прикрывали ветвями ямы-костоломки.
Стиснув зубы, с утра до поздней ночи гнули спины эти люди — Киев знавал набеги разных орд, вторжение многих захватчиков, но никогда еще не бывало, чтобы русские люди шли против таких же русских людей.
Но они не могли разговаривать: за ними наблюдали княжьи мужи, то тут, то там появлялись воеводы; киевляне молча рыли, продолжали насыпать землю.
По тем временам то была надежная преграда для самого лучшего воинства: валы тянулись не только по Глубочице, но и по склонам Щекавицы до Воздыхальницы, вдоль дороги с Подола до самых стен Горы.
Не только валами загородился князь Ярополк с севера: на верхнем валу Глубочицы были выкопаны землянки, канавы, рвы, в которых могли прятаться его пращники, лучники и все остальные воины.
И теперь, когда князь Ярополк со своей старшей дружиной ехал по дороге в Киев, воины столпились на валах и даже высовывались из канав и рвов; они смотрели на всадников, которые, вздымая желтую пыль, летели к Горе.
Княгиня Юлия видела, как Ярополк со старшей дружиной примчался на Гору, соскочил с коня, переступил порог терема.
Он не зашел сразу, как делал обычно, к ней. Юлия знала почему, — воевода Блюд, которого она настигла в переходах, рассказал ей о неудачной сече под Любечем, об отступлении воинства Ярополка. Рать Владимира стоит уже недалеко от Киева, князь Ярополк советуется со старшей дружиной, как их остановить, к терему подъезжают гонцы, поворачивают назад, исчезают у Боричева взвоза.
Но княгиня знает, что Ярополк придет. Она убрала в светлице, зажгла свечи. Их желтый свет заливает стол, накрытый к ужину, корчагу с вином, кубки.
Была уже поздняя ночь, когда Ярополк вошел к ней.
— Я тебя давно жду, любимый…
— Мне нужно было посоветоваться со старшинами, как быть дальше, что делать. Впрочем, ты ничего не знаешь.
Роман известного писателя-историка С. Скляренко рассказывает о жизни одного из самых прославленных героев Древней Руси, великого князя киевского Святослава (942–972).Сын знаменитых Ольги и Игоря, великий князь Киевский Святослав вошел в русскую историю как храбрый и честный полководец. Именно ему принадлежит крылатое выражение «Иду на Вы».
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.
Произведения, включённые в этот том, рассказывают о Древней Руси периода княжения Изяслава; об изгнании его киевлянами с великокняжеского престола и возвращении в Киев с помощью польского короля Болеслава II ("Изгнание Изяслава", "Изяслав-скиталец", "Ha Красном дворе").
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.