Владимир - [46]

Отсюда вражеское войско двинулось на Червен, окружило его, три дня разрушало и жгло стены, прорвалось, залило город кровью.

Вместе с ним шли епископ Лев и священник Рейнберн — им не повезло в Киеве с крестом, теперь римский папа действовал мечом.

Слух идет по Руси о ссоре князей-братьев, волнуются дальние ее земли; волжские булгары собирают воинов, шлют послов в степи за Итиль-рекой, чтобы найти там орды, которые выходят из глубин Азии, объединиться с ними и двинуться на Русь.

Горе дому, в котором нет согласия и мира, горе земле, на которой враждуют племена, страшно, когда брат поднимает оружие против брата, сын против отца.

Много зла причинил земле Русской князь Ярополк, большие и трудные дела выпали на долю Владимира, сына Святослава.

Глава шестая

1

Князь Владимир понимал, что Ярополк не подпустит его к Киеву, а постарается встретить и разбить северную рать в верховьях Днепра. Позднее от купцов, беглых смердов и убогих людей он узнал, что Ярополк действительно собрал немалое воинство, часть людей посадил на лодии, а многие идут конным и пешим строем вдоль берегов. Уже в поле передовая стража находила следы и видела не раз вдалеке воинов; неизвестно было только, где остановится и примет сечу Ярополк.

И вот наконец в один из первых дней изока[132] лета 980-го, на рассвете, примчались воины передовой стражи, соскочили с взмыленных коней, рассказали, что выше Любеча по Днепру и в заливах пешее войско Ярополка прячется в лесах над кручами, а всадники растянулись полукругом в поле.

Князь Владимир спал в лодии, услыхал топот коней, проснулся, сошел на берег и выслушал страж, потом созвал старшую дружину, уселся с ней под вербами и стал обдумывать, как начать сечу с полками Ярополка.

То был очень важный и ответственный час — рать приближалась к рати, решалась судьба Руси, все зависело от того, как вести дальше северных воинов, чтобы разбить полки убийцы-князя.

Князю Владимиру было на кого опереться: вокруг него стояли и сидели на уступах днепровской кручи бывалые, старые воеводы, исходившие русские земли вдоль и поперек, пересекавшие на лодиях моря, разбившие многих и многих врагов.

Владимир ловил на себе прищуренный взгляд то одного, то другого воеводы. Каждый из них умеет и готов сражаться с врагами, каждый поступит так, как велит князь.

Но ему не хотелось торопиться высказывать свои мысли. Лучше послушать, что скажут бывалые люди.

— Вы знаете, воеводы мои, — начал Владимир, — рать Ярополка остановилась и стоит возле Любеча. Хочу послушать, что думаете. Говорите, воеводы.

Вверху над ними трепетала листва на вербах и осокорях; откуда-то с лодии донеслись звуки грустной песни; вокруг, куда ни глянь, голубел широкий Днепр.

Князь Владимир ждал. Он сидел в белых ноговицах и длинной белой сорочке с расстегнутым воротом, подпоясанный широким поясом, в зеленых сафьяновых сапогах, с непокрытой головой. Ветерок с Днепра перебирал русые волосы, карие глаза пытливо смотрели на воевод.

И воеводы заговорили — им понравилось такое начало разговора: князь Владимир не отрицает, что молод, он, должно быть, поступит так, как посоветует старшая дружина.

Одни из воевод считали, что лучше всего конным воинам обойти далеко в поле полки Ярополка, ударить им в спину, а всем пешим воинам продвигаться по Днепру в лодиях и ударить в лоб Ярополковой рати.

Другие советовали задержать лодии на месте, ночью послать часть пешего и конного войска вперед, чтобы приблизиться и ударить, как гром, на воинов Ярополка, а из лодий уже добивать их.

Третьи думали, что лучше всего оставаться на месте, перегородить Днепр лодиями, насыпать валы на берегах и ждать, когда Ярополк подойдет ближе и первый ударит по ним.

Это было, пожалуй, и все — князю Владимиру оставалось подумать над словами бывалых воевод, выбрать лучшее из того, что они говорили, да и кончать совет, отдать приказ воеводам и воинам.

Но князь не спешил с последним словом, он смотрел на водную гладь Днепра, высокие кручи правого берега, зеленые, подернутые голубым маревом дальние луга.

Потом он обернулся к воеводам, и им показалось, что за эти короткие минуты лицо его изменилось, стало суровым и решительным, глаза потемнели, и говорить он начал не так, как ожидали воеводы.

— Я слушал вас со вниманием, дружина моя, — сказал князь Владимир, — и благодарю за советы. Однако, — обратился он к воеводам, — послать далеко в поле конное войско, а пешим воинам продвигаться вперед на лодиях и ударить в лоб Ярополку не могу, ибо как оторвать руки и ноги от тела? Ты, воевода, — обратился он к одному из них, — советуешь нам подкрасться ночью к войску Ярополка, но мы же не печенеги и не хазары, чтобы деять, как тати, мы, русские люди, мир утверждаем в честном бою… Еще советовали мне, — добавил Владимир, — встать на месте и ждать тут Ярополка. А можем ли мы верить ему, не обойдет ли он нас, как вы советовали сделать мне, со всех сторон? Нет, воеводы, мы должны деять не так, должны поступить, как поступали отцы и деды наши.

И сам он, как заметили воеводы, был в эту минуту очень похож на отца своего Святослава.

— Я не боюсь Ярополка и его рати, полагаюсь на вас, воеводы, и на воинство мое, думаю, — он обвел рукой вокруг, — что северяне, древляне, люди Полянской и других земель пойдут такожде с нами. Мы должны идти вперед открыто и прямо, пеше и конно берегами, на лодиях по Днепру. Хочу еще раз сказать Ярополку: «Иду на вы», а тогда пусть решает прю нашу меч, а помогают боги.