Владимир Шаров: По ту сторону истории - [69]

Мы много и откровенно беседовали с Паулем об этой войне, немцах, русских, евреях. В первые годы он был одним из моих «университетов» для постижения Германии. Самым близким другом, откровенным, теплым и человечным. Были и другие, всех не перечислишь. Я называл имена и рассказывал о других немцах, с которыми встретился здесь. Володя слушал очень внимательно.

Мы въезжали в густой туман. В мае по ночам холодно, с утра прогревает, образуется туман. Туман рассеивается обычно к полудню. Было 9:30. Эту дорогу, этот подъем я знаю хорошо. Но такого тумана я еще не видел. Это было сплошное молоко, можно сказать даже – сметана. Туман был спрессован. Мы продвигались в облаке. Я включил противотуманки. Они ничего не давали.

Володя был настроен оптимистично, декламировал: «„Он из Германии туманной привез учености плоды, вольнолюбивые мечты…“ Кстати, Яков, я всегда думал, что туманная Германия из‐за ее философского тумана». – «Да, тут тумана хватает».

Он пока не понимал или не хотел показывать, что уже понял опасность ситуации.

Этот серпантин я знал, но если навстречу спускается какой-нибудь идиот на средней скорости, то могут возникнуть сложности. Нечто подобное мы испытали с Ириной в конце девяностых на Лерка-Пассе – перевале в Швейцарии.

Туман не рассеивался. Кто-то явно не хотел, чтобы мы с Володей туда поднялись. Володя вдруг замолчал, а потом сказал: «Яков, а может быть, развернемся? Нам обязательно туда надо?» – «Володя, здесь серпантин, разворачиваться негде. Мы начнем разворачиваться, и кто-нибудь в нас впилится. Будет неприятно».

Поворот сменялся поворотом. Начинался самый сложный поворот, опасный даже при хорошей видимости, тут часто бьются мотоциклисты.

Осторожно спускаясь с зажженными противотуманками, прошли мимо нас по стеночке, одна за другой две машины.

«Спасибо», – поблагодарил я сам не знаю кого.

«Володя, скоро серпантин закончится, там будет хорошо, солнечно. Швабские Альпы – плоскогорье. Плоское как блин. Ну не блин, конечно, а перловка, сваренная с комками, как в армии. Холмики, высотки, овраги».

Еще один поворот – и мы поднимемся в деревню, там все будет хорошо. Уф.

«Володя, а вы водите машину?» – «Водил, права есть. Но она мне в Москве не нужна». – «Мой сын тоже не хочет. В Берлине. Здесь, в Швабии, без машины никак».

Мы поднялись наверх: легкий туман, молока не было.

Володя выдохнул: «Ну, Яков, вы гигант». – «Володя, пока вы со мной, с нами ничего не случится. Вы назначены на неделю моим ангелом-хранителем, а я вашим».

Замок Лихтенштейн около Ройтлингена был построен на скале над ущельем впервые в XIV веке. Много раз разрушался и в этом виде возведен на руинах старых замков уже в XIX веке как пример романтического историзма. Очень посещаемый туристический объект, особенно любят приезжать туда родители с детьми.

«Будем как дети», – предложил я Володе. Он улыбнулся. Он хорошо улыбался.

Он действительно радовался как ребенок (иногда мне казалось, что он и был большим ребенком) этому замку-игрушке, красивому виду со скалы, ущелью, крепостным стенам, пушечкам, ядрам, украшениям внутренних комнат, библиотеке. Но это было только начало нашего путешествия, затравка. Надо было двигаться дальше. Моя цель пока оставалась тайной для Володи. Я хотел, чтобы она стала неожиданностью и завершением начатого нами разговора.

Через 25 минут мы подъехали к Гомадингену. Гомадинген вместе с прилегающим к нему Марбахом – один из самых известных конных заводов Германии.

Я рассказал Володе смешную историю, которую здесь обычно рассказывают. Однажды королева Англии приехала в Баден-Вюртемберг. У нее была обширная программа, еще в Англии она заявила, что хочет посетить Марбах. Марбаха в Вюртемберге два. Один около Штутгарта – место рождения Шиллера и его музей, а также главный и лучший литературный музей Германии, архив немецкоязычной литературы XX века. В частности, здесь хранятся недавно выкупленные Германией за большую сумму рукописи Кафки. В верхах решили, что королеве надо к Шиллеру. Привезли, водят по музеям, по архиву. Чем-то она недовольна, нетерпение выказывает. Наконец говорит: «Шиллер – это хорошо, но где же лошади?»

Мы приехали к марбахским лошадям. Лошади здесь действительно потрясающие, и мы с Володей их осмотрели. Они осмотрели нас.

Володя сказал: «Смотрит она на тебя глазом, и ты чувствуешь себя таким ничтожеством».

Затем зашли во внутренний двор, присели на скамеечку около родника, которым начинается река Лаутер, одна из самых длинных и красивых рек в Швабских Альпах, впадающая в Дунай, и я начал рассказывать Володе еще одну историю.

Давным-давно к власти в Германии пришел деспот и изувер Гитлер, который хотел извести всех евреев в мире, а евреи этого почему-то в очередной раз не хотели. И обратились они за помощью к своим соседям-неевреям, к христианам: мол, помогите, ребята, спрячьте нас. А может быть, евреи и не просили их, а соседи-христиане сами так решили. Христиане, простые немцы спрятали евреев в монастыре. Монахи кормили и поили их какое-то время, пока подручные Гитлера об этом не узнали. Евреев, естественно, всех по концлагерям с соответствующими последствиями, ну и у монахов тоже неприятности: закрыли их монастырь. И сидим мы как раз в стенах этого монастыря, и те евреи, несомненно, приходили к этому роднику.