Владимир Путин: «Немец» в Кремле - [51]

Необходимо было срочно приступить ко второму этапу приватизации, доходы от которой были уже заложены в дефицитный бюджет. Ответственность за распродажу бывшей социалистической собственности возложили на Чубайса и Немцова. Под давлением западных финансовых институтов правительство разработало новые правила проведения приватизации уже на конкурсной основе и при условии, что документация, представленная потенциальными участниками, будет абсолютно «прозрачной». Ранее переход государственных предприятий в частные руки не принес почти никаких дополнительных поступлений в казну, поскольку 123000 промышленных объекта по ошеломляюще низким ценам скупили несколько финансовых группировок, обладавших хорошими связями в верхах. Рыночный сектор экономики также не получил стимулов к дальнейшему развитию, так как доля доходов от приватизации в отличие от Польши, Чехии и Венгрии составила всего лишь 0,3% валового национального продукта. Сперва на продажу были выставлены государственные контрольные пакеты акций нефтяного концерна «Роснефть» и крупнейшего в мире производителя никеля, палладия и платины горно-обогатительного комбината «Норильский никель». Но наиболее ожесточенная борьба велась за обладание двадцатипятипроцентным пакетом акций абсолютного монополиста в российской системе дальней связи «Связьинвест». Прежде при заключении приватизационных сделок олигархи придерживались определенных принципов и не старались обойтись друг без друга. Так, еще зимой 1997 года тогдашний первый вице-премьер Потанин не возражал, когда Чубайс передал принадлежавший государству обанкротившийся «Агропромбанк» с его широко разветвленной финансовой сетью и солидной клиентурой его конкуренту Александру Смоленскому. Однако в ситуации, сложившейся вокруг «Связьинвеста», «Норильского никеля» и «Роснефти», Березовский и Гусинский почувствовали себя обманутыми, так как, к их великому удивлению, эти жирные куски достались потанинскому «ОНЭКСИМ-Банку». Отношения между правительством и несколькими финансовыми магнатами сразу же испортились. Молодых реформаторов Чубайса и Немцова заподозрили в закулисном сговоре с Потаниным с целью изменить соотношение сил внутри финансовой элиты в его пользу. Конфликт еще более обострился, когда выяснилось, что в приобретении контрольного пакета акций «Связьинвеста» участвовал иностранный капитал в лице его таких одиозных представителей, как американский мультимиллиардер Джордж Сорос, российский эмигрант Борис Иордан из «МФК-Банка» и дочернее предприятие «Немецкого банка Дойче банка???— Ред.» «Морган Гринфил». Это означало, что в дальнейшем на приватизационных конкурсах иностранные инвесторы с их почти неисчерпаемыми денежными ресурсами будут в открытую конкурировать с российскими олигархами. Поэтому Березовский и Гусинский в своих средствах массовой информации развязали самую настоящую войну против Чубайса, Немцова и «ОНЭКСИМ-Банка». Особенно яростно их атаковывали телеканалы ОРТ и НТВ.[29] Оскорбленные до глубины души финансовые магнаты хотели добиться пересмотра результатов последних аукционов и тем самым помешать «ОНЭКСИМ-Банку» усилить свое политическое влияние за счет покупки еще целого ряда крупных промышленных предприятий.

Союз между Ельциным, молодыми реформаторами Чубайсом и Немцовым и финансовой олигархией, летом 1996 года обеспечивший сохранение политической стабильности в России, подвергся серьезному испытанию на прочность в результате ожесточенной борьбы за передел собственности. Более того, хозяева Кремля почувствовали себя загнанными в угол, ибо теперь сама логика развития событий требовала найти ответ на вопрос, кто реально управляет страной. Чубайс и Немцов парировали выдвинутые против них обвинения, организовав кампанию против «бандитского капитализма», прямо направленную против финансистов, потерпевших поражение в борьбе за приватизацию нескольких промышленных гигантов.[30] Оба вице-премьера неоднократно утверждали, что залогом его преодоления являются честные условия проведения приватизационных конкурсов. В августе Ельцин собрал в Кремле за круглым столом ведущих банкиров и предпринимателей. Это было расценено как еще одно свидетельство господства в стране нескольких олигархических группировок. Однако в действительности президент ставил перед собой цель несколько умерить аппетиты финансово-промышленных магнатов и вообще примирить их между собой.

Однако вся эта история зашла слишком далеко, и без жертв уже никак нельзя было обойтись. Из-за происков олигархов Россию уже сотрясали правительственные кризисы. Первым своего поста лишился Альфред Кох, работавший вместе с Чубайсом в Санкт-Петербурге и с тех пор считавшийся его доверенным лицом. В качестве председателя Госкомимущества он отвечал за продажу закрепленных в федеральную собственность пакетов акций и поэтому оказался непосредственно причастен к проведению приватизационных аукционов, вызвавших такие жаркие споры. Одновременно Березовский попытался превратить Совет безопасности в параллельное правительство и использовать его для окончательного отстранения молодых реформаторов от власти. Сперва он лишил Бориса Иордана въездной визы. В своем намерении определять решения правительства и президента или корректировать их с учетом собственных интересов Березовский был настолько откровенен, что вынудил Чубайса и Немцова заставить Ельцина прибегнуть к самым решительным контрмерам. В конце октября 1997 года глава государства сместил Березовского с должности секретаря Совета безопасности. Но олигарх по-прежнему оставался «членом Семьи».