Существует предположение, что имя Ставко Гордятича могло быть в тексте «Поучения» позднейшей вставкой (Гиппиус 2004. С. 161–163).
Единственным исключением является рассказ В.Н. Татищева, помещенный в «Истории Российской» под 1076 г. (Татищев 1773. Кн. 2. С. 130–131), но вопрос о степени его достоверности является весьма спорным (ср.: Назаренко 2001. С. 531–533; Толочко 2005. С. 477–487).
После смерти второй супруги Мономах вступил в брак еще раз — его третья жена, имя которой также неизвестно, скончалась 11 июня 1126 г. (ПСРЛ 1. Стб. 296).
По мнению исследователя, это могло произойти в самом конце 1090-х гг. (Назаренко 1993), в то время как в рамках альтернативной гипотезы это событие относится к рубежу 1080-х и 1090-х гг. (Кучкин 1999).
Высказывалось предположение, что Мономах мог находиться и в непосредственной близости от места событий (Тихомиров 1975. С. 139–140), но эта гипотеза выдвинута для объяснения экстренного издания Владимиром «Устава» в Берестове (подробнее — далее в тексте) и в отрыве от него представляется сомнительной, так как переяславский князь вряд ли мог праздно пребывать на территории киевского княжества, даже в том случае, если он просто пытался выиграть время.
Этот брак закончился разводом: Евфимия Владимировна была вынуждена вернуться на Русь, где родила сына Бориса Коломановича, который впоследствии неоднократно предъявлял претензии на венгерский престол (см.: Пашуто 1968. С. 167–169).
По данным Суздальской летописи, в результате этого пожара сгорело 600 церквей (ПСРЛ 1. Стб. 293).
По свидетельству Ипатьевской летописи, вскоре после вторичного вокняжения в Переяславле «пошел Изяслав к дяде своему Юрию в Суздаль и не уладился с ним» (ПСРЛ 2. Стб. 313). Возможно, путем переговоров он хотел обезопасить свое пребывание в этом городе, принимая во внимание то, какой интерес проявлял к нему старший родственник.
Относительно того, каким образом «Поучение» Мономаха попало в протограф Лаврентьевской летописи, предлагались различные гипотезы. Так, А.А. Шахматов полагал, что оно могло быть включено в летопись уже в 1117 г., при переработке «Повести временных лет» (Шахматов 2003. С. 532–533, 552–553). Согласно альтернативному мнению, это могло произойти на любом этапе формирования Лаврентьевской летописи, так как в Ипатьевской летописи, первая часть которой отражает так называемую редакцию 1117/18 г., тексты Мономаха отсутствуют (см., например: Толочко 2003. С. 82–83).
Как отмечал Д.С. Лихачёв, ряд идей, развиваемых Мономахом, заимствован из «Шестоднева» Иоанна, экзарха Болгарского (Лихачёв 1987. С. 146–149).
