Владеющий - [23]

— Эм-м… ну… вообще-то, я… как бы это сказать… он по большей части сам…

Великан начал настолько неуверенно мямлить, что даже мне стало стыдно за него.

— Обо мне потом, — вклинился я в не успевший начаться разговор, — сначала найдем местечко поукромней.

Воин молча подчинился, натягивая на свою шрамированную морду извечно хмурое выражение, и Ирида, при виде того, как взрослый мужчина беспрекословно слушает одиннадцатилетнего ребенка, перевела на меня вопросительный взгляд. Мне пришлось сделать вид, что я не заметил его, и зашагать по направлению к ближайшей густой тени.

— Кажется, ты хотела мне что-то рассказать? — Напомнил я женщине, когда мы убрались с открытого места.

— Я… я хотела рассказать тебе… всё, — призналась Ирида, делая долгие паузы в предложении. — Но я думала, что ты будешь один…

— Можешь не стесняться Астала, — сухо ответил я, — можешь быть уверена в нем. Я ему доверяю так же, как и самому себе.

При этих словах здоровяк слегка повел плечами, словно поправляя одежду, но я заметил, как он слегка приосанился, будто от гордости.

— Астал… — повторила женщина, будто бы пробуя это имя на вкус. — На языке Айну это значит Стальной, ведь так? Вам подходит это имя.

— Кхм… угу… — только и сумел выдавить из себя смущенный воитель.

— Но все-таки я прошу простить меня, — настояла на своем Ирида, — некоторые вещи не следует доверять даже самым надежным людям…

— Я могу… — попытался вставить слово великан, но тут же был перебит мной.

— В таком случае, рад был повидаться с тобой, мама. Но времени на твои шарады у меня нет. Прощай, нам больше не стоит ви…

— Нет, Данмар, прошу! — Женщина снова попыталась броситься мне на шею, и мне пришлось упредительно выставить ладонь, чтобы ее остановить. Ирида уставилась на нее, словно на направленный ей в грудь клинок, а затем перевела на меня свои большие полные горечи глаза.

— Либо говори, либо я пойду, — холодно поставил я ультиматум, ощущая себя несколько неуютно от того, что мне приходится вести себя подобным образом. Но я уже свыкся с мыслью, что вся моя новая жизнь — это игра, и играть, зачастую, мне придется на чужих чувствах.

— Данмар… я лишь хотела рассказать о тебе, обо мне… о нашем прошлом. Я не смогу жить, если буду знать, что мой сын меня ненавидит…

До хруста сжав челюсти, стараясь показать, что ее слова находят болезненный отзыв в моей душе, я коротко кивнул, побуждая Ириду начинать. Астал тут же дипломатично отдалился от нас на несколько шагов, но бдительности не терял. А я погрузился в историю той самой женщины, которая даровала жизнь моему новому телу.

Оказалось, что Ирида родилась в семье обычных крестьян-простолюдинов где-то на севере империи. Она даже не знала названия провинции, в которой прошло ее детство. Все что она помнила о малой родине — это высокие горы, хвойный лес и каменистая почва, которую все без исключения жители пытались возделывать, стирая ладони об соху до самых костей.

Мама Данмара призналась, что до десяти лет ей было неведомо такое чувство, как сытость, потому что еды в их деревне всегда было крайне мало. Жителям приходилось добавлять в жидкую кашу различные горькие коренья и древесную кору, лишь бы это варево хоть как-нибудь могло наполнить пустой желудок. Охотиться в их гористой местности было тоже отнюдь не просто, но все-таки выросшие в суровых условиях севера мужчины умели это делать. И, пожалуй, только благодаря их стараниям и умениям жизнь все еще оставалась в тех краях.

Однако длинная лютая зима не позволяла охотиться круглый год, и бедные крестьяне старались за короткое лето и промозглую осень запасти как можно больше дичи и вырастить достойный урожай, чтобы протянуть еще один год. И продолжалось так ровно до того момента, пока очередная затяжная даже для тех мест зима и сырое холодное лето, погубившее чахлые всходы, не истощили все и без того невеликие запасы деревенских жителей. Тогда, в порыве отчаянья, крестьяне послали весть в ближайший город, прося помощи у императорского наместника. И, как не удивительно, их мольбы все же были услышаны. В деревню прибыл небольшой обоз с солониной и крупой, которых впроголодь, но хватило бы пережить подступающие холода.

Вот только сразу же возникло небольшое «Но». Обозники затребовали у нищих деревенских жителей оплату немедленно, и не чем-нибудь, а серебром. Да вот только едва стало ясно, что у местных нет не то что серебра, но и меди едва ли наскребется с пару десятков монеток со всей общины, то пришельцы легко согласились принять другую плату. Людьми.

Ирида была отдана обозникам в числе других детей, которые вряд ли бы увидели следующее лето, если б остались на голодном пайке в этом поселении. Тогдашняя десятилетняя девочка не понимала, зачем имперскому наместнику потребовалась худая и чумазая ребятня. Но когда их всех одним скопом передали в ближайшем городе в руки каких-то южан, даже наивная Ирида заподозрила что-то неладное.

В конечном итоге, чутье не подвело девочку, и они все угодили в рабский караван. Правда о том, что им «не повезло» дети понимали исключительно из разговоров остальных пленников. Сами-то они новой жизни очень обрадовались. Теперь мало того, что им не нужно было днями напролет заниматься тяжелым трудом, а лишь молча ехать в крытой телеге, так их еще и кормили за это! Настоящим хлебом и вареным зерном! А самое главное, порции были по меркам голодных детей просто огромные!