Владеющие - [35]

Весьма удачно и с жильем получается, я ведь не только здесь обитаю все эти годы. Слава богу, не нищенствую. Комната, эти кресла, этот столик мне дороги как память о послевоенной жизни с… Впрочем, неважно. У меня на Дмитриевском шоссе есть двухкомнатная квартира. Нет, нет. Тебя я к себе не возьму, и не надейся, — парировала, улыбнувшись, Лугарина возмущенный взгляд Владимира, — Мой сосед по лестничной площадке знаменитый этнограф недавно опять улетел на целый год в Австралию и в Новую Зеландию к своим папуасам, бушменам. Свою однокомнатную квартиру старый холостяк всегда оставляет в мое полное распоряжение, очевидно на что-то надеется. Вы будете жить у него. Так что в Москве, Володя, мы опять будем соседями. Никаких возражений быть не может, ехать надо в любом случае, так как я буду просить тебя помочь мне в одном очень важном деле. И ты, Володя, как истинный джентльмен, ведь не сможешь отказать даме, не правда ли?

— А что мне надеть, я могу сам решить? — пропыхтел Владимир, склонив голову набок, не успев от неожиданности ни удивиться, ни разгневаться.

— Ну, конечно, — сказала Анастасия Александровна, — Кстати, насчет билетов. Думаю, ты обидишься, если я предложу тебе финансовую помощь. Как это вы там говорите? Гусары денег не берут…. Но проблема решаема, ты сегодня можешь продать коллегам в Доме печати ноутбук и цифровой фотоаппарат. Они тебе больше не нужны, у тебя будет отличная редакционная техника. И картины местных художников Бурзянцева, Домашникова тоже не жалей, продай. Одно время Андрюш… твой отец увлекался собиранием живописи. Он передал мне на хранение несколько картин Филонова, Айвазовского, Сурикова, Шагала, и еще некоторые вещи, семейные реликвии. Все это теперь твое. Он так страдал, страстно верил, что рано или поздно я все равно тебя найду…

Подождите, Анастасия Александровна, — вспомнил Владимир и замялся, — А вот эта фраза, ну, насчет графа…. Это что, шутка?

— Нет. Вернее не совсем. Андрей Дмитриевич хоть не из крепостных, а из дворян, но никогда об этом не вспоминал даже, — сказала Лугарина, — А вот Олюшка настоящая графиня из рода Кудрявцевых. Так что ты по маменьке, выходит, граф. Среди твоих предков и родственников были боевые генералы, дипломаты и даже министр Временного правительства. Впрочем, оставим сию тему, Володя. Об этом можно будет поговорить в свободное время, а сейчас недосуг.

После того, как решишь проблему с деньгами, купи два авиабилета на завтрашний вечерний рейс. Вот тебе паспорт. А мне надо собираться. Это вам, мужчинам, проще. Подпоясался и поехал. Зайди в фотосалон, сделай фотографии для заграничного паспорта, удостоверения. Да, вот еще что… Думаю, вряд ли, но если будут какие-то проблемы, то звони мне на сотовый. Или скажи им, чтобы они сами позвонили. Возьми визитку, и смотри веселее, мой друг, нас ждет Москва.

Хотя есть у меня предчувствие, что мы вернемся…

Глава 14 Власть

Президент, заложив руки за спину, стоял у большого панорамного окна. Пасмурный день перетекал в хмурый вечер. Вид со стороны Кремля на столицу уже не вздымал в душе упоительного восторга при мысли о том, что произошло невероятное, что достигнута самая вершина. И выше только Он, которого нет.

— Нет, не смей! Даже думать так не смей, — приказал он жестко себе, сунув ладонь правой руки между пуговиц рубашки на груди и сжав кончиками пальцев нательный крестик.

Резкая боль вдруг опять пронзила виски, ноюще перетекла в затылок, вызывая онемение шеи. Ну, сколько же может длиться этот беспрерывный кошмар? Ведь этого не может быть! Такое ощущение, что ты попал на сцену внутрь абсурдного действа Ионеску, а не сидишь в мягком кресле пятого ряда залы Дрезденского театра драмы. Полный абсурд, да так недолго и вип-пациентом психушки стать…. Что же это происходит, бля? Как жить со всем этим?!

Путин судорожно вздохнул. Власть стала не упоительным до экстаза сладким бременем, а страшным грузом, давящим на плечи, холодящим низ живота. И бессонница, и свинцовая боль в висках…

Эх, в конце концов, попытка не пытка. Он вспомнил, как говаривал дрезденский приятель Питер Клаус, — мы должны почувствовать, знать и уметь все, а не мучиться желаниями. Именно с этой философской подначки капитан службы внешней разведки Владимир Путин, он же советник по культуре Советского посольства Дмитрий Петров, сначала курнул травки, потом нюхнул кокаина, а затем на ночной дискотеке заглотил пару таблеток «зайчиков», но вовремя остановился. Фигня, водка лучше. А вот друг Питер в своих экспериментах очень быстро дошел до героина, а через год — до кладбищенской могилки.

Президент подошел к столу, нажал кнопку быстрого вызова.

— Здорово, Владислав. Приведи ко мне старика, — сказал Владимир Владимирович, — Не слышу ответа. Какие-то проблемы? Ладно-ладно. Жду.

Спустя час не через приемную, а, как в прошлый раз, через служебный вход, открыв дверь, замаскированную боковой стенкой книжного шкафа, в кабинет вошел заведующий орготделом Сурков. Следом старик с белой шкатулкой в руках. Он вновь молча склонился в приветственно поклоне. Сурков сделал несколько шагов по направлению к столу, остановился.