Владетельные князья Владимирских и Московских уделов и великие и удельные владетельные князья Суздальско-Нижегородские, Тверские и Рязанские. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г. - [35]

[курсив наш], бился вместе под стенами Переславля-Залесского, силою и мужеством своим отражал несколько раз самые упорные нападения Георгиевы на Ростов» и пр. Кострому Константин сжег в 1213 г., когда, следовательно, Всеволоду было около трех лет (он родился в 1210 г. См. Лаврентьевская и Воскресенская лет.) и когда он не мог показать ни силы, ни мужества. Далее автор «Истории Углича» выдает за несомненный факт (конечно, на основании тех же местных летописей, как Супоневская, Серебрениковская и др.), что Константин, заняв в 1216 г. великокняжеский стол и желая достойно наградить сыновей-сподвижников, дал старшему сыну Васильку княжество Ростовское, Всеволоду — Ярославль, а внуку Константину Всеволодовичу — достояние его отца Всеволода, т. е. княжество Углицкое. О третьем сыне Константина Всеволодовича Владимире ничего не говорится в данном случае; он считается третьим углицким князем, и притом с 1222 г. Владимир Константинович княжил будто бы прежде в Галиче, а когда узнал, что Углицкий стол упразднился, просил отца о переводе из Галича в Углич. Выходит, что великий князь Константин Всеволодович (умер в 1219 г.) был жив еще в 1222 г. Далее, автор «Истории Углича», сообщив об удовлетворении просьбы, говорит что-то невообразимо странное: «Неизвестно, почему Углич, завися прежде от Ростова и будучи его наследственною областью, вдруг поступил в распоряжение великого князя? Должно думать, потому, что великий князь Константин Всеволодович был прежде сам ростовским князем». Теперь автор только думает, что Константин был, вероятно, ростовским князем, а несколькими страницами выше сообщал как несомненный факт, что Константин получил Ростов, Углич и Ярославль. Кстати заметим, что историк Углича почему-то считает Константина младшим сыном Всеволода[360]. Надо думать, что составитель «Истории Углича» или не умел пользоваться местным летописным материалом, или тот был вообще не чем иным, как плодом фантазии местных любителей старины. При существующем состоянии русской истории, как науки, местные предания и летописи не должны служить для историка опорными пунктами, хотя, надо заметить, и в наше время к ним прибегают, как к серьезным источникам для заполнения пробелов, сознавая в душе всю их несостоятельность и успокаивая свою совесть тем, что эти предания освящены давностью.

Не отвергая вполне этих освященных давностью местных преданий, мы тем не менее на основании более древних, более достоверных общерусских или областных летописей можем считать самостоятельных удельных князей Углицких только с Владимира Константиновича.

Углицкие владетельные князья из рода великих князей Владимирских

Владимир-Димитрий Константинович Род. в 1214 г. — ум. в 1249 г

Первым углицким князем был внук Всеволода Большое Гнездо, третий, самый младший сын князя Ростовского и некоторое время великого князя Владимирского Константина. Прямых летописных указаний, когда он получил Углич, мы не находим. Некоторые родословные[361] говорят, что он получил Углич от отца, когда тот занял великокняжеский стол, т. е. в 1216 г., когда ему было года два. Конечно, Константин мог назначить сыновьям уделы и посадить там за малолетством детей наместников, но наверняка мы ничего не знаем о времени назначения Углича в удел Владимиру. В 1218 г. Константин назначил Васильку Ростов, а Всеволоду — Ярославль, но о Владимире здесь ничего не говорится[362]. Так как жена Константина приняла постриг в год смерти мужа, то Константиновичи, еще малолетние, находились, вероятно, под чьим-нибудь надзором и жили в Ростове.

Но обратимся к биографии первого углицкого князя.

Владимир Константинович родился в 1214 г. и при крещении назван Димитрием[363].

Самостоятельным князем Владимир Константинович выступает на сцену еще в раннем возрасте. В 1229 г., когда ему было только 15 лет, в распре Юрия и Ярослава Всеволодовичей он вместе с братьями держал сторону старшего дяди, великого князя Юрия Всеволодовича. Но Ярослав привлек Константиновичей на свою сторону. Вскоре, однако, на съезде в Суздале князья примирились и 8 сентября завершили дело примирения пиром у суздальского епископа Митрофана[364].

Около того же времени Ярослав Всеволодович был во вражде с Михаилом Черниговским по делам новгородским. В 1230 г. при посредстве присланного Михаилом епископа Порфирия враги примирились. Но черниговский князь не соблюдал мирного договора: принимал новгородских беглецов, недовольных Ярославом. Юрий и Ярослав Всеволодовичи и братья Константиновичи решили силой оружия заставить Михаила соблюдать договор и пошли в Черниговскую волость. Впрочем, великий князь Юрий почему-то вернулся с дороги, а Ярослав и Константиновичи дошли до Серенска, выжгли его, осаждали Мосальск и много зла причинили жителям той стороны[365].

При нашествии татар Владимир Константинович вместе с братьями примкнул к великому князю Юрию и участвовал в бою на р. Сити 4 марта 1238 г., под которым в некоторых летописях отмечено, что в числе 15 князей Бог спас и его от татарского меча[366]. Затем в течение лет шести о Владимире Константиновиче мы не встречаем в летописях никаких известий.