Вкуснотища - [27]

День оказался не совсем уж удручающим. Почва была подготовлена, основная часть работы сделана — вся эта административная тягомотина, от которой никуда не деться, когда вы подготавливаете высадку полчища ненасытных ртов на несколько месяцев. В качестве бонуса он даже познакомился с чертовски красивым парнем. Явно традиционной ориентации, но, как говорится, у каждого своя цена. И, как подсказывал Фрэнсису опыт университетской юности, обычно хватало пары бокалов «Маргариты», чтобы самые отъявленные любители женщин сменили предпочтения.

Фрэнсис не забыл, что у него еще осталось на сегодня одно дело: деловая встреча с парнями из Лас-Вегаса. Вернее, так — несколько доброжелательных улыбочек и радушных обменов любезностями с предполагаемыми компаньонами, после чего он свободен как ветер. Тогда почему бы ему не начать отрываться прямо сейчас?

Он вытащил свежевыглаженные брюки и посмотрелся в зеркало. Что ж, выглядел он довольно хорошо. Подтянут. Красив. На носу от солнца выступило несколько проказливых веснушек. Фрэнсис взъерошил пальцами волосы, чтобы придать себе немного беспечный вид, и надел рубашку в гавайском стиле, которую приобрел в сувенирном магазинчике гостиницы. Снова внимательно осмотрел себя, развернулся в профиль и тут понял, что чего-то не хватает.

Фрэнсис достал пузырек с таблетками из ящика и вытряхнул их на руку. Сначала он остановил свой выбор на левитре, потому что она действует в два раза быстрее, чем виагра, и закинул одну таблетку в рот. Потом вдруг вспомнил, что ему предстоит долгая ночь, а левитра скоро перестанет действовать, поэтому подстраховался еще и таблеткой виагры.

К тому времени, как открылись двери лифта и мелодичные звуки гавайской музыки приветствовали Фрэнсиса в гостиничном баре, расположенном на открытой террасе, варденафило-силденафило-цитратно-метамфетаминовый коктейль ударил ему в голову, как разбушевавшийся дикий мул. Член выпрямился в штанах во всю стать, огромный и пульсирующий, словно готовая к запуску ракета. Казалось, если бы на теле не было просторной гавайской рубашки, то его пенис, не обращая внимания на правила приличия, совсем бы вылез наружу, чтобы осмотреться. Фрэнсис уже едва передвигал ноги, а мозг посылал сигналы со сверхзвуковой скоростью, отчего сразу стало жарко, все зачесалось и его залихорадило.

Фрэнсис заметил, как с дальнего конца террасы ему машут парни из Лас-Вегаса. Ему прежде уже доводилось с ними работать — не то чтобы он их хорошо запомнил, но узнать узнал. Они занимались поставкой продуктов питания. Помогали съемочной группе набивать пузо откровенно дрянной жирной едой, чтобы заполнить бесконечные часы ожидания и заглушить выворачивающую внутренности тревогу, являющиеся неизменными спутниками съемок. Именно из-за этих парней местные жители готовы были буквально повыскакивать из штанов.

Фрэнсис направился в их сторону. Его член при каждом шаге терся о ткань брюк, все больше твердея, это трение наполняло нервные клетки ликованием, передававшимся в мозг, где брались за дело нейротрансмиттеры и нейропептиды, приказывая сердцу биться все быстрее и быстрее, отчего насыщенная кислородом кровь приливала к гениталиям и высвобождался серотонин. Фрэнсис широко улыбался, он не мог ничего с собой поделать, потому что происходящее казалось ему совершенно уморительным. Вот он сейчас всего лишь передвигает ноги — и уже почти на грани оргазма. Он серьезно сомневался, что сумеет сдержаться, если начнется семяизвержение. Оставалось только надеяться, что он не забрызгает какого-нибудь ничего не подозревающего клиента.

Впрочем, возбуждение Фрэнсиса оказалось недолговечным. Его словно окатили холодной водой, когда Джек с трудом поднялся, чтобы поздороваться с ним. Может, не следовало туда смотреть, но такова уж сила привычки. Фрэнсис не смог не заметить безошибочные очертания большого жесткого ужа, выпирающего из брюк Джека.

Оба стояли, обмениваясь рукопожатиями, а их вздыбленные члены тянулись друг к другу, как указующие вверх персты.

Ханна расположилась на диване и проверяла ответы учеников на вопросы из проведенной сегодня контрольной работы, пока Джозеф готовил обед на кухне. Время от времени он выглядывал и видел груды листков, все более усеивающих пол, отчего тот стал напоминать покрытую нефтяной пленкой водную поверхность в бухте Аляски. Хотя Джозеф уже смирился с экстравагантными привычками своей девушки, его изрядно беспокоило, что она завладела гостиной — вообще-то единственной комнатой его маленького деревянного домика, не считая кухни и спальни. Как они смогут ужиться на одной территории?

Джозефу нравилось видеть свой дом опрятным, чистым и идеальным. Украшающих безделушек у него было немного, из мебели — всего ничего. Только красивый современный диван с деревянной отделкой под бамбук, пальмовый кофейный столик, сделанный в Таиланде, два плохо гармонирующих друг с другом деревянных стула и несколько стильных ламп в виде разгневанных древних богов, которые Джозеф откопал в мусорной свалке среди оставшихся после съемок костюмов. На стене висела потертая вывеска одного старого ресторанчика. Сделанная вручную примерно в то время, когда забросали бомбами Перл-Харбор, стершаяся в некоторых местах и почти выцветшая надпись гласила: «ДОМАШНЯЯ КУХНЯ — ВКУСНЫЕ ОБЕДЫ — КРЕВЕТКИ В КОКОСОВОМ МОЛОКЕ». Неумелые каракули, по всей видимости, изображавшие танцующую креветку, украшали вывеску по краям.