Вкус желания - [93]
— У вас есть планы на сегодня, Амелия? — спросила Мисси интимным, фамильярным, дружеским и теплым тоном.
Но даже при столь недолгом знакомстве подобное обращение показалось Амелии вполне естественным.
— Я…
— Да, я собираюсь отвезти Амелию в город. Я подумал, что ее заинтересуют уиндзорские лавки, особенно теперь, в разгар сезона, — вмешался в разговор Томас.
Теперь она посмотрела на него. Он хотел провести вместе с ней целый день. Ее охватила и не отпускала огромная радость. От этого у нее закружилась голова.
Томас посмотрел на нее с полуулыбкой. Когда его взгляд обратился к ее рту, ее груди отвердели, кожу начало покалывать, и все ее тело отозвалось на этот взгляд, как на физическое прикосновение.
— Да, я получила бы от этого огромное удовольствие.
Она попыталась спрятать свой восторг, чтобы не показаться полной простушкой, сгорающей от страсти и обожания.
Джеймс откашлялся, а Мисси безуспешно попыталась скрыть улыбку, поднеся к губам салфетку.
— Думаю, Кэтрин и Шарлотта тоже будут рады поехать в город. Особенно Кэтрин. Она обожает магазины.
Мисси обратилась с этим заявлением к брату, вопросительно подняв черную бровь.
Амелия тотчас же поняла смысл этого взгляда. Графиня не доверяла ему. Точнее, им обоим. В ее доме они безнаказанно наслаждались интимным уединением, но в общественных местах, на публике, им следовало придерживаться правил приличия, даже если в качестве компаньонок к ним были бы приставлены две шестнадцатилетние девушки.
Лицо Томаса мгновенно замкнулось. Его досада была очевидной, но он все же коротко кивнул. По-видимому, им придется воздержаться от любых проявлений физической интимности. Амелия почувствовала укол разочарования, потому что тело её жаждало новых ласк, его новых прикосновений, его новых обжигающих поцелуев. Сегодняшний день обещал стать очень длинным, и она уже мечтала о возвращений домой. Единственным утешением для нее было то, что она могла провести его в компании Томаса.
Полутора часами позже Амелия, Томас и Кэтрин уже сидели в черной лакированной четырехместной карете. Погода была идеальной для подобной прогулки. Снег, пушистый и легкий, лениво кружил в воздухе и белым покрывалом ложился на гравиевые дорожки и уснувшую на зиму листву. Кэтрин весело подпрыгивала на своем месте. Ее синие глаза сверкали веселым возбуждением. Выглянув из окна коляски, она воскликнула:
— Как красиво!
Томас устроился напротив них; Его взгляд скользнул по порозовевшему личику Кэтрин и надолго остановился на лице Амелии. Ей пришлось отвести глаза. Желание, томление и невозможность принадлежать ему сию же минуту — это было свыше ее сил.
Ей было необходимо отвлечься, и она спросила:
— А ваша сестра не захотела поехать с нами?
Она считала, что все девушки их возраста только и живут надеждой на покупки, побрякушки и тому подобное.
Кэтрин засунула руки глубже в муфту, губки ее сложились в недовольную гримасу:
— Она сказала, что предпочитает дочитать книгу. Но на самом деле это потому, что там Алекс. Все это знают!
— А вы находите это раздражающим? — сухо усмехнулся Томас.
— Думаю, это ужасно глупо. Алекс и не думает о ней. К тому же он для нее слишком стар.
Она сдвинула брови, а рот ее превратился в одну розовую линию, и она стала похожа на недовольную золотоволосую дрезденскую куколку.
Но Амелия легко могла понять, как Шарлотта могла увлечься этим молодым лордом с волосами цвета воронова крыла. Он был опасен даже для лондонских женщин.
— Не стану утверждать, что поощрял бы ее, но было время, когда я то же самое думал о Мисси и Радерфорде. Но подумайте только: она положила на него глаз, когда ей было всего десять.
Сказав это, Томас откинулся на сиденье с подушками, обитыми бархатом, небрежно раскинув ноги, а глаза его были полны лукавства. Возможно, это объясняло их непринужденность обращения, которую можно было заметить после нескольких секунд наблюдения. Амелия испытала укол зависти. Она не могла отвести взгляда от Томаса, как и он от нее.
— Я просто считаю, что это глупо, — пробормотала Кэтрин, снова поворачиваясь к окну. — О! — воскликнула она после минутной паузы. — Посмотрите, как красиво выглядят улицы.
Амелии неохотно переключила внимание на сцену за окном. Коляска катила по мощеной дороге, направляясь к главной улице. Недалеко от них уже видны были витрины магазинов и фонарные столбы, празднично украшенные миниатюрными венками и блестящими красными бантами, и все вместе представляло квинтэссенцию рождественской картины.
Следующие несколько часов они провели на Пискод-стрит, переходя из магазина в магазин и не пропуская почти ни одного. Томас был внимателен и следовал за Амелией, как поклонник, и вел себя наилучшим образом. Если не считать пылающего взгляда и тайных прикосновений, повергавших ее чувства в еще больший хаос. Кэтрин, казалось, ничего этого не замечала. Она весело щебетала и время от времени восторженно вскрикивала при виде какой-нибудь хорошенькой безделушки или ленты.
Амелия редко покупала, да и редко испытывала необходимость покупать подарки к Рождеству. Ее отец проявлял щедрость к слугам и заботился о том, чтобы их рождественские шкатулки были полны. Однажды, когда ей было четырнадцать, она купила за свои карманные деньги подарок для их экономки, миссис Смит, и для Риса, дворецкого, потому что они всегда были добры к ней. Маркиз же вел себя в этот день точно так же, как в любой другой. Конечно, ей оказывали внимание и дарили подарки гувернантки, сменявшие друг друга.
Пять лет назад прекрасная Шарлотта, не объясняя причин, покинула мужа Алекса Картрайта, наследника герцогского титула, прямо в день свадьбы.Поначалу Алекс пытался лечить боль предательства вином и случайными связями, а затем и вовсе наглухо затворил свое сердце для чувств… Но однажды случилось невероятное — Шарлотта вернулась. Более того, Алекс узнал, что у них есть сын.Нетрудно понять: Шарлотта по-прежнему любит супруга больше жизни. Тогда почему же она упорно противится попыткам Картрайта к воссоединению? Неужели в ее прошлом скрыта тайна настолько опасная, что эта прелестная женщина готова принести в жертву собственное счастье?..
Прелестная Миллисент Армстронг получила двадцать предложений руки и сердца — и ответила отказом на все. С детских лет она влюблена в друга своего старшего брата, убежденного холостяка Джеймса Радерфорда, и дала себе слово стать либо его женой, либо вообще не выходить замуж.Но как прикажете женить веселого повесу, отнюдь не намеренного связывать себя узами брака? Он по-прежнему видит в Миллисент смешную девчонку.Выход один: Джеймс должен как минимум скомпрометировать мисс Армстронг, и тогда ему волей-неволей придется исполнить долг джентльмена.Но до чего же нелегко приходится юной, неопытной девушке, задумавшей соблазнить опытного ловеласа!..
Моя жизнь оказалась таким клише. Не в хорошем смысле.Это не совсем «Беременна в шестнадцать», но моё единственное достижение в восемнадцать лет — аттестат об окончании школы. А если и этого недостаточно, то отец ребёнка — и это громко сказано — резко исчез из моей жизни.Мне казалось, я хорошо его знаю. К несчастью, парень, с которым я встречалась три года, превратился из доктора Джекилла в мистера Хайда, как только понял, что его беззаботные бездетные деньки подходят к концу.Но теперь с ним покончено. Настоящая любовь всей моей жизни — пухленькая малышка, у которой дёсен больше, чем зубиков, а рост едва ли выше двух футов.
Оглядываясь на события тех дней, я понимаю, что должен был это предвидеть. Пейдж не нравилось, что я уехал в университет далеко от дома. Однако так было бы всего два года. Потом она бы присоединилась ко мне. Мне казалось, мы без проблем переживём это. У нас были крепкие отношения. Но она ненавидела разделяющее нас расстояние. Ненавидела то, что мы не можем каждый день быть рядом. Жаловалась, что я редко приезжаю домой. Ненавидела всё это месяцами, ведь единственным нашим общением были сообщения и звонки. И их оказалось недостаточно. Она спрашивала о девушках в кампусе.
О французской революции конца 18 века. Трое молодых друзей-республиканцев в августе 1792 отправляются покорять Париж. О любви, возникшей вопреки всему: он – якобинец , "человек Робеспьера", она – дворянка из семьи роялистов, верных трону Бурбонов.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В середине XIX века Викторианский Лондон не был снисходителен к женщине. Обрести себя она могла лишь рядом с мужем. Тем не менее, мисс Амелия Говард считала, что замужество – удел глупышек и слабачек. Амбициозная, самостоятельная, она знала, что значит брать на себя ответственность. После смерти матери отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Некогда процветавшее семейное дело пришло в упадок. Домашние заботы легли на плечи старшей из дочерей – Амелии. Девушка видела себя автором увлекательных романов, имела постоянного любовника и не спешила обременять себя узами брака.
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…
Кроме дела, Софи Дим унаследовала от отца еще и гордость, ум, независимость… и предрассудки Она могла нанять на работу красивого, дерзкого корнуэльца Коннора Пендарвиса, но полюбить его?! Невозможно, немыслимо! Что скажут люди! И все-таки, когда любовь завладела ее душой и телом, Софи смирила свою гордыню, бросая вызов обществу и не думая о том, что возлюбленный может предать ее. А Коннор готов рискнуть всем, забыть свои честолюбивые мечты ради нечаянного счастья – любить эту удивительную женщину отныне и навечно!
Брак юных Натана Уинчестера и Сары Сент-Джеймс был заключен по приказу короля, решившего навеки связать родственными узами два враждующих клана. Ему было четырнадцать лет, ей – ….Но сразу же после свадьбы супруги разъехались… чтобы встретиться лишь четырнадцать лет спустя.
Один из лучших женихов Лондона, дуэлянт, не знающий поражений, красавец — таков был неотразимый маркиз Родгар. Однако блистательный светский лев поклялся НИКОГДА не поддаваться женским чарам, НИКОГДА не связывать себя узами брака — и долгие годы свято держал свою клятву…До того дня, когда по воле короля он стал защитником графини Дианы — красавицы, в которой слились воедино прелесть прирожденной соблазнительницы и яростная независимость женщины, имевшей все основания не доверять представителям противоположного пола.
Печальная судьба уготована юнги кельтской красавице Риган — она жертвует целомудрием ради сестры, заменив ее на брачном ложе, после чего отправляется в монастырь.Однако из убогой кельи Риган попадает в руки работорговца, а затем — в гарем. Там девушке предстоит постигнуть науку любви, а пламенный и нежный Карим-аль-Малина должен превратить ее в лучшую рабыню халифа. Но, рискуя навлечь на себя гнев восточного владыки, учитель и ученица влюбляются друг в друга.
Красивый, как античный бог, и баснословно богатый Саймон Бассет, герцог Гастингс, был вожделенной добычей для всех незамужних аристократок Лондона — но не имел ни малейшего желания прощаться с радостями холостяцкой жизни.Прелестная Дафна Бриджертон отлично понимала, чтобы сделать выгодную партию, необходимо прежде всего обзавестись — пусть даже только для вида — блестящим поклонником.Так появляется в свете эта парочка. Однако лукавая судьба смеется над людской хитростью — и очень скоро «боевой союз» Саймона и Дафны превращается в подлинную, жгучую страсть, а старательно разыгрываемая ими любовь внезапно оказывается любовью истинной…