Вкус желания - [83]
В его серых глазах сверкнуло лукавство.
— Будет ли вам достаточно моего присутствия за завтраком, или это едва ли можно считать достойной компенсацией? — поддразнила Амелия.
С ним ей было легко поддерживать подобный тон.
— Если вы дадите мне пятнадцать минут на то, чтобы привести себя в презентабельный вид, я буду более чем польщен, — отозвался он, указывая на свой костюм для верховой езды, и дерзко подмигнул ей.
— Думаю, на это время я смогу обуздать свой голод, — ответила Амелия только наполовину в шутку.
В конце концов, она ведь не ела с середины вчерашнего дня, да и тогда всего лишь перекусила.
— Я прервал важную беседу? — послышался голос Томаса, в котором, казалось, звенела сталь, придавая его мягко произнесенным словам обманчивое звучание.
Амелия вздрогнула и повернулась в его сторону. Томас стоял в дверях гостиной, сложив руки на груди, вся его фигуpa выражала напряжение, а сам он, золотистый, красивый, источал праведный гнев.
Ни один человек не мог бы так прекрасно выглядеть, даже в хорошо сшитой одежде из шерсти и хлопчатобумажной ткани. И похоже было, что вместо гребня он использовал собственные пальцы, чтобы утихомирить и приручить свои шелковистые локоны.
Почему, будь он неладен, он казался ей таким привлекательным?
Лорд Алекс посмотрел на друга, но выглядел при этом ничуть не смущенным.
— По правде говоря, думаю, что это так. Верно, леди Амелия?
Он посмотрел, на нее и вопросительно поднял брови.
Амелия изо всех сил старалась подавить приступ смеха и, сделав вид, что закашлялась, ничего не ответила.
Раздражение Томаса возросло, и он воззрился на лорда Алекса. Затем обратил взгляд на Амелию:
— Должно быть, вы голодны. Позвольте мне проводить вас в столовую.
— Леди Амелия уже согласилась присоединиться ко мне, как только я приведу себя в порядок, — заметил Алекс.
Это напоминало драку двух мальчишек из-за игрушки. Но в данном случае это была стычка двух взрослых мужчин, рассматривающих женщину, как нечто подобное. Амелия решила вмешаться:
— Право же, я…
— В таком случае мы будем жевать медленно, — сказал Томас и, небрежно кивнув Картрайту, сделал знак Амелии следовать за ним.
В оглушительной тишине никто не пошевелился и не произнес ни слова. Оба мужчины выжидающе смотрели на нее.
Наконец лорд Алекс повернулся к ней:
— Решение за вами. Конечно, я пойму, если вы предпочтете общество Армстронга.
Томас громко втянул воздух. На его скулах появились два красных пятна. Глаза превратились в две изумрудные щелки. Грудь его поднималась и опускалась, как у человека, который с трудом сдерживает себя. По-видимому, он не оценил великодушие друга. Ему не понравилось то, что манеры лорда Алекса оказались гораздо более изысканными, чем его собственные.
— Амелия, пожалуйста, оставьте нас. Мне надо поговорить с Картрайтом… наедине.
Томас не сводил глаз с лица друга.
— Что бы ты ни собирался сообщить, думаю, это может быть сказано в присутствии леди Амелии, — возразил Алекс.
Его губы растянулись в лукавой улыбке.
И снова Амелия почувствовала, что не может двинуться с места и пропустить назревающую ссору. «Господи, да ты, вероятно, тронулась умом!» Но даже этот упрек, обращенный к себе самой, не заставил ее уйти.
— Уверяю тебя, это невозможно, — произнес Томас сквозь стиснутые зубы.
Поведение Томаса, столь похожее на поведение пещерного человека, вызвало в ней сильное возбуждение, на которое она попыталась не обращать внимания. Ее взгляд смущенно метался между двумя мужчинами. Лорд Алекс сохранял ленивую и беспечную позу: он стоял, держась за балюстраду лестницы, скрестив ноги в щиколотках, а руки на груди.
— У тебя сердитый вид. Ты сердишься на меня? — с притворной наивностью спросил Алекс.
Глаза Томаса сверкнули, а из горла его вырвался звук, похожий на рычание:
— Ты оставишь Амелию в покое?!
Каждое четко и громко произнесенное слово срывалось с его губ, как взрыв. Амелия подавилась воздухом. Он и в самом деле произнес это вслух. Кровь снова бросилась ей в голову. Томас тотчас же окаменел и захлопнул рот. Он сказал слишком много: гнев, прозвучавший в этой реплике, заполнил коридор и превратил воздух в нечто плотное и осязаемое.
— Если ты делаешь ставку, я с радостью выхожу из игры. Но если ты ведешь себя как собака на сене, я буду серьезно возражать, — проговорил Алекс.
«Собака на сене»? Она слышала это выражение раньше и всегда гадала, что бы оно значило.
Выражение липа Томаса стало тяжелым, как грант, а глаза, казалось, говорили: «Возражать?! Как бы не так! Скорее снег выпадет в преисподней, чем ты сможешь возразить!» И все же то, что она сказала, стало для него полнейшей неожиданностью:
— Из какой именно игры? Вам недостаточно одной любовницы?
Услышав это, Картрайт откинул голову назад так, что его адамово яблоко заходило ходуном, и разразился громким хриплым смехом.
Томас бросил на нее хмурый взгляд, будто из-за нее произошел весь этот инцидент. Но яростный взгляд, предназначенный для его друга, вызвал образ целого сборища ведьм на шабаше, склонившихся над кипящим котлом и готовящихся произнести заклятие против жертвы с серебристо-серыми глазами и восхитительной ямочкой на подбородке.
Пять лет назад прекрасная Шарлотта, не объясняя причин, покинула мужа Алекса Картрайта, наследника герцогского титула, прямо в день свадьбы.Поначалу Алекс пытался лечить боль предательства вином и случайными связями, а затем и вовсе наглухо затворил свое сердце для чувств… Но однажды случилось невероятное — Шарлотта вернулась. Более того, Алекс узнал, что у них есть сын.Нетрудно понять: Шарлотта по-прежнему любит супруга больше жизни. Тогда почему же она упорно противится попыткам Картрайта к воссоединению? Неужели в ее прошлом скрыта тайна настолько опасная, что эта прелестная женщина готова принести в жертву собственное счастье?..
Прелестная Миллисент Армстронг получила двадцать предложений руки и сердца — и ответила отказом на все. С детских лет она влюблена в друга своего старшего брата, убежденного холостяка Джеймса Радерфорда, и дала себе слово стать либо его женой, либо вообще не выходить замуж.Но как прикажете женить веселого повесу, отнюдь не намеренного связывать себя узами брака? Он по-прежнему видит в Миллисент смешную девчонку.Выход один: Джеймс должен как минимум скомпрометировать мисс Армстронг, и тогда ему волей-неволей придется исполнить долг джентльмена.Но до чего же нелегко приходится юной, неопытной девушке, задумавшей соблазнить опытного ловеласа!..
Моя жизнь оказалась таким клише. Не в хорошем смысле.Это не совсем «Беременна в шестнадцать», но моё единственное достижение в восемнадцать лет — аттестат об окончании школы. А если и этого недостаточно, то отец ребёнка — и это громко сказано — резко исчез из моей жизни.Мне казалось, я хорошо его знаю. К несчастью, парень, с которым я встречалась три года, превратился из доктора Джекилла в мистера Хайда, как только понял, что его беззаботные бездетные деньки подходят к концу.Но теперь с ним покончено. Настоящая любовь всей моей жизни — пухленькая малышка, у которой дёсен больше, чем зубиков, а рост едва ли выше двух футов.
Оглядываясь на события тех дней, я понимаю, что должен был это предвидеть. Пейдж не нравилось, что я уехал в университет далеко от дома. Однако так было бы всего два года. Потом она бы присоединилась ко мне. Мне казалось, мы без проблем переживём это. У нас были крепкие отношения. Но она ненавидела разделяющее нас расстояние. Ненавидела то, что мы не можем каждый день быть рядом. Жаловалась, что я редко приезжаю домой. Ненавидела всё это месяцами, ведь единственным нашим общением были сообщения и звонки. И их оказалось недостаточно. Она спрашивала о девушках в кампусе.
О французской революции конца 18 века. Трое молодых друзей-республиканцев в августе 1792 отправляются покорять Париж. О любви, возникшей вопреки всему: он – якобинец , "человек Робеспьера", она – дворянка из семьи роялистов, верных трону Бурбонов.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В середине XIX века Викторианский Лондон не был снисходителен к женщине. Обрести себя она могла лишь рядом с мужем. Тем не менее, мисс Амелия Говард считала, что замужество – удел глупышек и слабачек. Амбициозная, самостоятельная, она знала, что значит брать на себя ответственность. После смерти матери отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Некогда процветавшее семейное дело пришло в упадок. Домашние заботы легли на плечи старшей из дочерей – Амелии. Девушка видела себя автором увлекательных романов, имела постоянного любовника и не спешила обременять себя узами брака.
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…
Кроме дела, Софи Дим унаследовала от отца еще и гордость, ум, независимость… и предрассудки Она могла нанять на работу красивого, дерзкого корнуэльца Коннора Пендарвиса, но полюбить его?! Невозможно, немыслимо! Что скажут люди! И все-таки, когда любовь завладела ее душой и телом, Софи смирила свою гордыню, бросая вызов обществу и не думая о том, что возлюбленный может предать ее. А Коннор готов рискнуть всем, забыть свои честолюбивые мечты ради нечаянного счастья – любить эту удивительную женщину отныне и навечно!
Брак юных Натана Уинчестера и Сары Сент-Джеймс был заключен по приказу короля, решившего навеки связать родственными узами два враждующих клана. Ему было четырнадцать лет, ей – ….Но сразу же после свадьбы супруги разъехались… чтобы встретиться лишь четырнадцать лет спустя.
Один из лучших женихов Лондона, дуэлянт, не знающий поражений, красавец — таков был неотразимый маркиз Родгар. Однако блистательный светский лев поклялся НИКОГДА не поддаваться женским чарам, НИКОГДА не связывать себя узами брака — и долгие годы свято держал свою клятву…До того дня, когда по воле короля он стал защитником графини Дианы — красавицы, в которой слились воедино прелесть прирожденной соблазнительницы и яростная независимость женщины, имевшей все основания не доверять представителям противоположного пола.
Печальная судьба уготована юнги кельтской красавице Риган — она жертвует целомудрием ради сестры, заменив ее на брачном ложе, после чего отправляется в монастырь.Однако из убогой кельи Риган попадает в руки работорговца, а затем — в гарем. Там девушке предстоит постигнуть науку любви, а пламенный и нежный Карим-аль-Малина должен превратить ее в лучшую рабыню халифа. Но, рискуя навлечь на себя гнев восточного владыки, учитель и ученица влюбляются друг в друга.
Красивый, как античный бог, и баснословно богатый Саймон Бассет, герцог Гастингс, был вожделенной добычей для всех незамужних аристократок Лондона — но не имел ни малейшего желания прощаться с радостями холостяцкой жизни.Прелестная Дафна Бриджертон отлично понимала, чтобы сделать выгодную партию, необходимо прежде всего обзавестись — пусть даже только для вида — блестящим поклонником.Так появляется в свете эта парочка. Однако лукавая судьба смеется над людской хитростью — и очень скоро «боевой союз» Саймона и Дафны превращается в подлинную, жгучую страсть, а старательно разыгрываемая ими любовь внезапно оказывается любовью истинной…