Вкус страсти - [15]

Впереди показались всадники: они ехали по узкой лесной дороге по двое в ряд, но ряды эти тянулись до самого горизонта. Над их головами гордо реял вымпел с изображением рычащего красного дракона на желтом фоне, выделяя из общей массы скачущего под ним всадника.

Дэвид тихо, но витиевато выругался на трех языках. Маргарита ахнула и замерла, не в силах сдвинуться с места.

Это был вымпел со знаками Генриха Тюдора.

Генриха, седьмого по счету короля Англии.

ГЛАВА 3

Хриплые выкрики, проклятия, бряцанье оружия заполонили лес. В мгновение ока — по крайней мере, так показалось Маргарите, — всадники Дэвида выстроились фалангой, ощетинившейся копьями и алебардами, луками и мечами. Они выстроились вдоль изрезанной колеями дороги, образуя могучий заслон между своим предводителем и королевской ратью. Прозвучала команда — зычная, повелительная. Все замерли на позиции, не нападая, но и не собираясь отступать ни на шаг.

Король поднял руку в латной рукавице. Кавалькада за его спиной, зазвенев оружием и сбруей, остановилась. Он пустил своего коня вперед — величественная, истинно королевская фигура, чье одеяние вполне подходило для охоты и тем не менее было сшито из тончайших тканей ярчайших цветов. Он подъехал вплотную и уселся поудобнее в седле, словно утомившись от долгой скачки. Сохраняя спокойное выражение лица, он сверху вниз смотрел на Дэвида и Маргариту.

Сердце Маргариты отчаянно колотилось о ребра, а все тело, от шеи и до самых пяток, сотрясала дрожь. Она присела в реверансе, краем глаза заметив, как Дэвид почтительно опустился на одно колено. Подчиняясь короткому и суровому приказу, он встал и взял Маргариту за руку, привлек к себе, положил ее руку на свое предплечье и прикрыл своей ладонью. Они ждали, когда Генрих VII выскажет неудовольствие и решит, какому наказанию их подвергнуть.

«А король постарел с тех пор, как взошел на трон!» — подумала Маргарита.

В безжалостном свете солнечного утра были четко видны и его лицо, и вся фигура. Он начал сутулиться, а по обе стороны от тонкого носа пролегли глубокие морщины, омрачая аристократическое лицо. Седые пряди уже появились в его песочного цвета волосах, спускавшихся из-под шляпы с загнутыми, иззубренными полями — так дети неумело рисуют корону. Десять лет тому назад, когда Маргарита впервые появилась при дворе, он производил впечатление мужчины в самом расцвете сил. Теперь, перешагнув сорокалетний рубеж, он казался гораздо старше своего возраста и имел такой усталый вид, что его было трудно узнать. Создавалось впечатление, что груз забот обо всей Англии, лежащий на его плечах, клонит его к земле. Впрочем, кто бы сказал, что это не так?

— Вот мы и снова встретились, Дэвид Бресфордский, — произнес Генрих. — Наконец-то.

— Ваше величество, — торжественно произнес рыцарь, не выказывая, однако, и намека на раболепие.

Маргарита, глядя на мужчин, отметила, что между ними существует какая-то странная, едва уловимая эмоциональная связь. Один или два придворных, похоже, тоже это заметили, поскольку обменялись удивленными взглядами и одновременно подняли брови. Может, это каким-то образом было связано с кровопролитной битвой при Стоуке, когда Дэвид спас королю жизнь и в знак победы поднял упавший стяг Ланкастеров? Ничего другого ей просто не приходило в голову.

— Ты, несомненно, удивлен встрече с нами, — продолжал Генрих, привычно говоря о себе во множественном числе, как и положено самодержцу.

Дэвид склонил голову.

— Как скажете, сир.

— Зайдем внутрь, нам не нужны посторонние уши. — Генрих небрежно указал на видневшийся невдалеке домик. — И обсудим, как так вышло, что мы оказались в подобной ситуации.

Маргарита понимала, что ничего страшного в этом нет. Должно быть, кто-то из ее эскорта во весь опор поскакал к королю и сообщил тому о ее похищении. Несомненно, за Дэвидом кто-то следил, и этот неизвестный теперь привел короля к их убежищу. Разумеется, существовали и иные причины, по которым король мог оказаться здесь именно в этот момент, однако их было всего ничего: Генрих либо решил здесь поохотиться, либо просто случайно проезжал мимо, следуя по своим королевским делам. Но по какой же несчастливой случайности он тут очутился?

Маргарита, сомневающаяся в том, что приказ следовать в дом относится и к ней, хотела отстать, когда мужчины подошли к низенькой двери. Однако Дэвид уже все решил за свою даму: он не только не выпустил ее руки, но и потянул за собой внутрь.

Астрид словно окаменела, стоя на табурете, куда она взобралась, дабы наблюдать через окошко за приездом Генриха. Не спускаясь на пол, она присела в глубоком реверансе, одновременно торжественном и дерзком. Король сделал ей знак спуститься и принести ему свою «жердочку». Взяв у служанки табурет, Генрих знаком отпустил ее. Личико Астрид сморщилось от тревожных предчувствий, но она покорилась: пятясь, вышла из помещения и закрыла за собой дверь.

Маргарита и Дэвид остались наедине с Генрихом VII.

Король сделал резкий жест, показывая, что даме следует сесть на табурет. «Не очень-то вежливо», — подумала Маргарита, но тут же спохватилась: скорее всего, таким образом он просто хотел избежать необходимости самому занимать чересчур низкий предмет мебели, ведь в результате его колени оказались бы чуть ли не на уровне ушей, к тому же в таком случае Маргарите и Дэвиду пришлось бы и вовсе сесть на пол, чтобы голова монарха по-прежнему оставалась выше их голов.