Вкус огня - [42]

Так ничего и не поняв, Ройал решил, что Патриция немного выпила и ей придется помочь добраться до кровати.

До Ройала постепенно доходило то, что все пытались скрыть от него. Он надеялся, что сможет разрешить эту проблему ко всеобщему удовлетворению.

Расположившись рядом с Коулом и Джастином, Ройал налил себе чашку крепкого кофе. Он не знал, как начать разговор. Ему трудно было признать, что его сестра, почти ребенок, стала женщиной, способной любить. Однако ведь ей уже восемнадцать.

— Как там Оро? — спросил Джастин.

— Легкая рана, всего только дурнота. — Ройал вспомнил сцену, которую только что видел, и вздохнул. — Коул, что ты думаешь об Оро Дегасе?

— Он спокойный и умеет держать себя. Много повидал, и это немного огрубило его, но Оро честный и незлой парень. Он человек слова. Черт возьми, я не знаю, что ты еще хочешь от меня услышать!

— Ты не сказал того, что мне интереснее всего. Не упомянул о том, что Оро мексиканец, и о том, кем был его отец.

— Незачем думать об этом. Я не имею ничего против мексиканцев, а Оро не пошел по стопам своего отца. Держится на расстоянии от девушки. По его словам, их отец не хотел, чтобы они с братом пошли по его пути, но и не отпускал их от себя. Это вполне объяснимо. Да, единственный недостаток Оро, по-моему, грубость и, возможно, цинизм.

— Этот грубый и циничный парень умеет быть очень ласковым, — заметил Ройал.

— Да, он очень дружен с Томасом и Антонией, — согласился с ним Джастин.

— В этом нет сомнений, Джастин. Мне даже казалось, что он близок с Антонией, хотя на самом деле это просто абсурдно. Оро использует ее как прикрытие, а вообще он очень чувствительный человек.

— Объясни, что ты имеешь в виду? — попросил Джастин.

— Ну ладно, а что бы вы сказали, если бы Оро Дегас стал мужем вашей сестры? — Ройал криво улыбнулся, увидев, что его братья побледнели. — По крайней мере это вполне возможно.

— А ты уверен, что именно приданое интересует его? Патти у нас хорошенькая. Вполне могла ему понравиться, возбудить желание.

— Нет, Коул. Желание, или, скорее, невозможность удовлетворить его, не может заставить такого» как Дегас, плакать. Я случайно слышал, как он говорил обезумевшей Патти, чтобы она шла прочь от него, что она ему не нужна. И потом смотрел ей вслед как человек, обреченный на смерть. Наверное, мне следует поговорить с ним, но будь я проклят, если знаю, что ему сказать.

— Как же я не заметил всего этого? — удивился Коул.

— Но и мне казалось, что это лишь детская влюбленность. Я совсем забыл, что Патти уже восемнадцать. Дьявол, не знаю, что делать! Боюсь причинить боль Патти, но и Дегас мне нравится, и я не хочу доставлять ему неприятности. Хотя он совсем не тот, кого я представлял себе мужем Патти.

— Но он не хуже тех, кто крутился вокруг Патти в последнее время, — твердо заявил Джастин. — По крайней мере ты знаешь, кто такой Оро.

— Это верно. А ты уверен, что закон не преследует этих братьев-близнецов, Коул?

— Об этом незачем беспокоиться. Нет никаких распоряжений об их судебном преследовании. Ни в чем дурном они не были замечены и никого не убили. Если станет известно, что Хуан и его главные сообщники мертвы, полиция займется кем-то другим. Нельзя арестовать человека только за то, что его отец был преступником, или за то, что он водит компанию с подозрительными типами. Против Оро и Томаса у полиции ничего нет.

— Главное, чтобы Патти была счастлива, — заметил Джастин.

— Ты прав, — отозвался Ройал. — Это ее будущее, а не наше.

— Поговоришь с ней сегодня? — спросил Коул.

— Едва ли сейчас она в состоянии говорить, — сказал Ройал и кивнул в ту сторону, где Томас помогал подвыпившей Патриции подняться в фургон.

— Проклятие, и где он только достает эту дрянь? — Коул встал, чтобы перехватить Томаса. — Томас!

— Вот он я, — обреченно вздохнул Томас, увидев за спиной Коула его братьев.

— Где, черт подери, ты берешь эту дрянь?

— Вот эту? — Томас невинно посмотрел на почти опорожненную бутылку текилы.

— Да, эту.

— Ангел мне послал, вот как, — ответил Томас, рассмешив братьев. — Он увидел с неба, что я мучаюсь от жажды, и послал мне бутылку, чтобы я промочил горло. Думаю, надо рассказать в церкви об этом чуде.

Шум и споры, которые последовали за этим, не позволили Ройалу поговорить с Оро в тот вечер, и он отправился спать, решив, что любовные проблемы сестры могут подождать до утра. Оставив Коула и Томаса вести спор о том, можно ли пить во время перегона скота, Ройал улегся в спальный мешок и впервые за многие недели понял, что уснет спокойно.

Проснувшись, Патриция увидела, что Антония внимательно смотрит на нее, и простонала:

— Я умираю. Томас отравил меня.

Помогая побледневшей девушке выйти из фургона, Антония поучала ее:

— Ты должна знать, что текила — напиток не для тех, кто пробовал только шерри, да и то чуть-чуть. Теперь ты расплачиваешься за свою глупость!

Дойдя до бочки с водой, Антония погрузила лицо Патриции в холодную воду. Та воспротивилась, но Антония быстро справилась с ней. Вскоре появились братья Патриции, и Антония, решив, что с девушки довольно, отпустила ее.

— Что здесь происходит? — спросил Ройал с деланной небрежностью.