Вкус дыма - [39]

– Да и пусть. Захотелось побыть с тобой. – Стейна приподняла над головой платок. – Вот, пожалуйста – суха, как мышь.

Агнес глянула на нее и улыбнулась уголками рта.

– Смотри, – проговорила Стейна. И указала рукой на устье долины, куда наплывали с севера низкие серые тучи.

Агнес подняла руку к небу.

– Плохо дело. Сено вымокнет.

– Знаю. Пабби очень не в духе. Накричал на Лаугу, что сожгла ему завтрак, а ведь он в жизни на нее голоса не повысит.

Агнес повернулась и прямо взглянула в глаза Стейны.

– А он знает, что ты сейчас здесь, со мной?

– Думаю, что знает.

– А я думаю, что тебе лучше вернуться в дом, – сказала Агнес.

– Что мне делать в доме? Слушать, как Лауга бранит меня за то, что я развела слишком сильный огонь? Нет уж, спасибо. Да и в любом случае мне здесь приятней, чем в доме.

– Даже под дождем?

– Даже под дождем. – Стейна зевнула и поглядела на луг, на копны сена, сметанные в стога, чтобы не отсырели. – Вся работа насмарку.

– Что значит – насмарку? Пускай только распогодится – мы опять возьмемся за дело и живо все закончим. – Агнес искоса глянула на дом. – Все же я думаю, что тебе надо вернуться к матери.

– Матери все равно, где я болтаюсь.

– Вот уж не все равно. Ей не по душе, когда ты остаешься со мной наедине, – осторожно проговорила Агнес.

– Да ведь ты живешь здесь уже несколько недель.

– И тем не менее.

С этими словами Агнес повернулась и неспешным шагом двинулась к реке. Стейна нагнала ее и пошла рядом.

– Как думаешь, преподобный сегодня приедет?

Агнес ничего не ответила.

– О чем он с тобой говорит?

– Это мое дело.

– Что?

– Я сказала, это – мое дело. И оно не касается ни тебя, ни твоих родных.

Стейна опешила и замедлила шаг, глядя, как Агнес решительно шагает дальше вниз по склону, неловко прижимая к боку ночной горшок.

– Ты на меня сердишься? – осторожно спросила она.

Агнес остановилась и развернулась к Стейне:

– С чего бы мне сердиться на такую девчонку?

Стейна вспыхнула от негодования.

– Да хотя бы с того, что мои родные держат тебя в заключении, а мой отец не желает, чтобы с тобой разговаривали.

– Он так сказал? – осведомилась Агнес.

– Он считает, что нам не следует отвлекать тебя от работы.

– Он прав.

Стейна нагнала Агнес и ласково взяла ее за руку.

– Знаешь, Лауга боится тебя. Она наслушалась лживых россказней Роуслин. А я вот не верю ни единому слову сплетен. Я помню, какой ты была. Помню, как ты была добра к нам, как поделилась с нами едой.

Стейна подалась ближе.

– Я не думаю, что это ты их убила, – прошептала она. Рука Агнес, которую сжимали ее пальцы, словно окаменела. – Может, я сумела бы тебе помочь, – быстро добавила Стейна.

– Каким образом? – спросила Агнес. – Ты помогла бы мне сбежать?

Стейна выпустила ее руку.

– Мне приходила мысль насчет прошения, – пробормотала она.

– Прошения.

Стейна решила не сдаваться.

– Ну хорошо, обжалования приговора. Такого же, какой подали за Сиггу.

Глаза Агнес вспыхнули:

– Что?!

– Ну да, Блёндаль подал прошение помиловать ту, другую… – запинаясь, выговорила Стейна.

– Какую еще другую?

– Сиггу… ту самую, другую служанку из Идлугастадира. Зазнобу Фридрика.

Лицо Агнес побелело. Она медленно опустила ночной горшок на мокрую траву и сделала шаг к Стейне.

– Блёндаль обжаловал приговор Сигридур Гвюндмюндсдоттир? – зловеще проговорила она.

Стейна кивнула, почувствовав смутный испуг. И украдкой глянула на камень, который Агнес до сих пор сжимала в руке.

– Я слышала разговор пабби с мамой, – пояснила она. – Старосты округа обсуждали это решение в Хваммуре, у Блёндаля. В тот самый день, когда тебя привезли сюда.

Агнес помотала головой.

– Я думала, ты знаешь, – прошептала Стейна.

Взгляд Агнес соскользнул с лица Стейны, и она пошатнулась.

– Так значит, Блёндаль… – пробормотала она едва слышно. И с такой силой стиснула в руке камень, что костяшки пальцев побелели.

– Прости, что я тебе об этом рассказала.

Агнес, пошатываясь, отступила на шаг и на негнущихся ногах двинулась дальше, к реке.

– Может, нам удастся уговорить Блёндаля подать прошение и за тебя! – крикнула ей вслед Стейна. – Расскажи им, что на самом деле случилось в Идлугастадире!

Агнес рухнула на речной берег, юбки вздулись вокруг нее пузырем. Стейна, решив, что она потеряла сознание, бегом бросилась к ней, но, подбежав ближе, увидела, что Агнес невидяще, широко открытыми глазами смотрит на реку. Ее била дрожь. В это мгновение небеса, затянутые тучами, разверзлись, и на женщин обрушился ледяной ливень.

– Агнес! – позвала Стейна, плотнее обматывая платком голову. – Вставай! Пойдем скорей под крышу!

Слова ее утонули в шуме проливного дождя.

Агнес не откликнулась. Она неотрывно смотрела, как крупные капли падают в быстро бегущую реку, прихотливо коверкая абрис гор, отражающийся в ее воде. И по-прежнему сжимала в руке камень.

– Агнес! – закричала Стейна. – Прости! Я думала, ты знаешь!

Платок промок насквозь, и она чувствовала, как тяжелеет пропитавшееся водой платье. На мгновение Стейна помешкала на берегу, а затем развернулась и побежала вверх по склону холма, к подворью. Земля под ногами раскисла от дождя, и Стейна то и дело оскальзывалась в грязи. На полдороге она оглянулась и увидала, что Агнес так и не тронулась с места. Стейна еще раз позвала ее и, спотыкаясь, побежала по расквашенной тропке к хутору.