Темная вода
Ирландия, XIX век. В большие города уже пришла индустриальная эра, а обитатели деревенской глубинки, как и тысячу лет назад, верят в сверхъестественное. Когда у Норы Лихи скоропостижно умирают еще нестарый муж и молодая дочь, а четырехлетний внук теряет способность ходить и разговаривать, женщина понимает, что стала жертвой фэйри, или «добрых соседей», как их боязливо-уважительно называют жители долины. Против этих существ бессильны и лекарь, и священник — фэйри сами выбирают, кому помогать, а кому вредить. Нора обращается к знахарке Нэнс Роух, которая, по слухам, знается с «добрыми соседями»: ей ведома сила трав, воды и огня, она сумеет прогнать подменыша и вернуть бабушке здорового внука… В своей второй книге автор всемирного бестселлера «Вкус дыма» Ханна Кент снова обращается к реальным историческим событиям — «Темная вода» написана на материалах судебного процесса в ирландском графстве Керри в 1826 году.
| Жанры: | Современная проза, Историческая проза |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 111 |
| ISBN: | 978-5-00131-067-9 |
| Год издания: | 2019 |
| Формат: | Фрагмент |
Темная вода читать онлайн бесплатно
Hannah Kent
THE GOOD PEOPLE
© 2016 by Hannah Kent
Published in the Russian language by arrangement with Curtis Brown UK and The Van Lear Agency
Russian Edition Copyright © 2019 Sindbad Publishers Publisher and Editor-in-Chief Alexander Andryushchenko
Перевод с английского Елены Осеневой
Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Корпус Права»
© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. Издательство «Синдбад», 2019
Моей сестре Брайони
Жила-была старуха, жила она в лесах,Вейле-вейле-вейле, вейле-вейле-вайле,Жила она в лесах,Что возле речки Сайле.И был у ней младенчик,Вейле-вейле-вейле, вейле-вейле-вайле,Трехмесячный младенчик,В лесах у речки Сайле.И был у ней острый ножик,Вейле-вейле-вейле, вейле-вейле-вайле,Острый как бритва ножик.В лесах у речки Сайле.Вонзила нож старуха,Вейле-вейле-вейле, вейле-вейле-вайле,Младенчику прямо в сердце.В лесах у речки Сайле.В дверь трижды постучали,Вейле-вейле-вейле, вейле-вейле-вайле,В дверь трижды постучали.В лесах у речки Сайле.— Убила ты младенца,Вейле-вейле-вейле, вейле-вейле-вайле,Свершила ты злодейство,Теперь готовься к казни!Петлей сдавили горло,Вейле-вейле-вейле, вейле-вейле-вайле,Повесили старуху.В лесах у речки Сайле.Старинная ирландская баллада о злодействе(1600 г.)
Когда все уже сказано и совершено, то исконное наше неразумие, как знать, не целительней ли будет иной разумной истины, ибо, согретое теплом родных очагов и пламенем наших сердец, готово оно приять и диких пчел истины, дабы роились они, давая свой сладкий мед.
У. Б. Йейтс. Кельтские дали
Часть первая
БЕДНЯКОВ ВРАЧУЕТ СМЕРТЬ
(LIAGH GACH BOICHT BAS)
1825
Глава 1
Мать-и-мачеха
ПЕРВОЙ МЫСЛЬЮ НОРЫ, когда ей принесли тело, было, что это не ее муж. Бесконечно долгий миг она глядела, как мужчины несут тяжелое тело Мартина на мокрых от пота плечах; от холода перехватывало дыхание, а она думала, что все это лишь злая шутка, подмена, грубая подделка, страшная своей похожестью. Рот Мартина и глаза его были открыты, но голова безжизненно свесилась на грудь. Кузнец и пахарь принесли ей что-то неодушевленное, что не было ее мужем. Это вовсе не он.
Мартин окапывал канавами поля на склонах. Питер О’Коннор сказал, что видел, как он вдруг перестал копать, прижал руку к сердцу, как будто давая клятву, и повалился на рыхлую землю. Он не вскрикнул от боли. Ушел без страха и не попрощавшись.
Потрескавшиеся губы Питера дрожали, глаза были красными.
— Сочувствую тебе в твоем горе, — шепнул он.
И тут у Норы подкосились ноги, и она упала наземь, прямо в грязь и солому двора. Осознание ужасной правды сжало сердце.
Сильные, покрытые шрамами от кузнечной работы руки Джона О’Донохью и его плечо приняли тяжесть Мартинова тела, чтоб Питер мог поднять Нору с грязной земли. Взгляды обоих мужчин были темны от горя, и, когда Нора, открыв рот, задохнулась невыкрикнутым воплем, они склонили головы, словно все-таки его услышали.
Разжав стиснутые кулаки Норы, Питер стряхнул с ее ладоней остатки птичьего корма и шуганул с порога клохчущих кур. Обняв Нору за плечи, он повел ее обратно в хижину и усадил возле очага, рядом с которым в постели, устроенной на широкой лавке со спинкою, спал ее внук Михял. Когда они вошли, мальчик заворочался. Щеки его раскраснелись от жара торфяного пламени, и в быстром взгляде, каким Питер окинул Михяла, Нора заметила любопытство.
Вслед за ними вошел и Джон. Тяжелая ноша, которую он нес теперь один, заставляла его крепко стискивать челюсти, грязь с его башмаков пачкала глинобитный пол. Крякнув, он скинул тело Мартина на постель в спальной выгородке. Из соломенного тюфяка в воздух поднялась пыль. Четкими размеренными движениями кузнец осенил себя крестом и пробормотал, что жена его, Анья, скоро будет и что нового священника известили.
Нора почувствовала, как ей сжало горло. Она поднялась, чтоб пройти туда, где лежал Мартин, но Питер удержал ее, взяв за кисть.
— Его перво-наперво обмыть надо, — мягко сказал он.
Джон с беспокойством взглянул на мальчика, но ничего не сказал и молча вышел, прикрыв за собой створку входной двери.
В доме стало темнее.
— Говоришь, ты видел, как он упал? Собственными глазами видел?
Голос Норы был слабым и доносился словно издалека. Она стиснула руку Питера, сжала ее до боли в пальцах.
— Да, видел, — негромко сказал он, не сводя глаз с Михяла. — Я заметил его в поле, помахал ему и, как он упал, тоже видел.
— Без канав-то как же? Он вчера объяснял, зачем так нужно, чтобы дождь…
Нора почувствовала, как смерть мужа наползает, накрывает собой ее всю, заставляя дрожать всем телом. Питер набросил ей на плечи куртку, и по знакомому запаху горелой мать-и-мачехи она поняла, что это куртка Мартина. Видно, и куртку принесли вместе с телом.
— Надо будет кого другого попросить работу доделать, — вздохнула она, трясь щекой о ворс куртки.
— Не думай сейчас об этом, Нора.
— И крышей заняться тоже. Весна на носу. Латать надо.
— Мы все позаботимся об этом, не волнуйся.
— И Михял. Мальчик… — Охваченная тревогой, она взглянула на мальчика. В отблесках пламени волосы его казались медно-рыжими. Слава богу, спит. Когда он спал, уродство было не так заметно. Скрюченные ноги расслаблялись, а о немоте его никто бы не догадался. Мартин всегда говорил, что во сне Михял особенно похож на их дочь. «Вот сейчас он словно бы и не болен вовсе, — сказал он однажды. — И видно, каким он станет, когда уйдет эта хворь. Когда мы его вылечим».
