Вкрадчивый шепот Демона - [79]

Строго говоря, корпоративной тусовкой такое времяпровождение назвать можно было только с большой натяжкой. Собрались узким кругом избранных, загрузили в джип-вездеход потребный запас еды (и главное – питья!) и отправились в лес оттянуться в сугубо мужской компании – от жён-любовниц-подружек тоже иногда надо отдохнуть денёк-другой. Все эти парни во времена горбачёвской перестройки были ещё пацанами, нашедшими своё место под солнцем уже в новой России.

Они успели побывать на лучших курортах мира и на палубах роскошных круизных лайнеров, когда с удивлением обнаружили, что здесь, рядом, в нескольких часах езды от северной столицы, сохранились дивные уголки природы, почти не изменившиеся со времён Петра Первого (а то и Ивана Грозного). Это открытие ошеломило, и с той поры они предпочитали берег Свири побережью Анталии или Таиланда. Глянцевые рекламные буклеты надоедают, и загадочной русской душе хочется чего-нибудь родного-этакого, отличающегося от стандартного, а типовые отели (что в Испании, что в Египте, что на Цейлоне) – так они все на одно лицо.

И очень кстати пришлось, что у Андрея, коммерческого директора их транспортной компании, имелась бабуля, владевшая в присвирских лесах «избушкой на курьих ножках». И оная бабка ни в какую не желала покидать милое сердцу жилище. «Я помру здесь, а в город к тебе не поеду! – решительно заявила она внуку, увещевавшему её перебраться от диких мест в лоно цивилизации. – Потому как город ваш – лешачье логово: вы там друг дружку едите поедом. Лучше уж я с натуральными лешими дружбу на старости лет сведу…» (и наверно таки свела, поскольку на здоровье не жаловалась).

На бабкино счастье, Андрей оказался внуком заботливым, не забывшим старуху-отшельницу, что вынянчила его при вечно занятых родителях и заменила мальчишке и отца, и мать. Он заезжал к бабуле время от времени (иногда с очередной пассией) и подбрасывал старушке деньжат и натурального продукта. Бабка блуда не одобряла и называла неуёмного внучка шарлыганом («Четвёртый десяток разменял, а нормальной женой обзавестись не можешь!»), но всегда принимала его с нескрываемой радостью – с кем бы он ни приехал. И как-то Андрей привёз сюда Игоря.

С этого всё и началось. Избушку подлатали, привели в божеский вид (не слишком перегружая интерьер евростандартом, но снабдив минимумом необходимых удобств), и она стала местом постоянного отдыха соратников по бизнесу. Анну Никитичну (так звали бабушку Андрея) полушутя-полусерьёзно произвели в ранг директора-смотрителя, и фирма даже (уже вполне серьёзно) платила ей жалованье. Денежное довольствие не было чистой благотворительностью: в свои восемьдесят семь Никитична оставалась бойкой и шустрой старушкой, справлявшейся по хозяйству и не стеснявшейся вызвонить внука по сотовому, если для этого хозяйства требовалось что-нибудь доставить или сделать.

Лесная избушка приобрела некоторую известность, и некие хмыри даже наезжали на Никитичну, настырно уговаривая её продать дом, – для улаживания конфликтной ситуации Игорю пришлось задействовать кое-какие свои не слишком афишируемые связи. Первое время супруга Игоря подозревала своего благоверного в склонности к разврату среди ёлок, но нагрянув пару раз с внезапными проверками и не обнаружив ничего предосудительного, успокоилась: мужики просто пили в глуши, снимая накопившийся за месяцы и годы стресс.

Стол не поражал вычурностью, свойственной дорогим ресторанам, зато радовал глаз обилием простой и незатейливой еды: огурцы, картошка, купленная у егеря лесная дичь, приготовленная той же Никитичной с помощью приезжавшей из Подпорожья поварихи по вызову, солёные грибы, пироги с черникой и земляникой (тоже творенье Никитичны), рыба, выловленная в Свири самими участниками застолья и зажаренная по старинной методе с приправами из местных трав. И спиртное: никаких тебе «Хеннесси» или «Реми Марти» – исключительно русская водка, запиваемая клюквенным морсом.

Разговоры, поддерживаемые уже заплетающимися языками, не касались цен на дизельное топливо или порядков на таможне – эти темы всем обрыдли на работе. Говорили о том о сём – обо всём и ни о чём. И на этот раз заговорили вдруг о вещах глобальных – поводом послужило невероятное везение технического директора Виктора, передумавшего в прошлом году ехать на Шри-Ланку в аккурат перед декабрьским бедствием.

– Вить, ты в рубашке родился! – доказывал Денис, безуспешно пытаясь подцепить вилкой вёрткий грибок. – А то лежал бы под обломками в грязи, как муха в кетчупе! Вон, по Европе какой траур был – одних немцев там тысячи две осталось!

– Это кому какая судьба – кому от киллера, кому от триппера, – философски заметил Андрей. – Как там Воланд говорил насчёт случайного кирпича? Не падает просто так?

– Тебе-то точно второе куда опаснее! – беззлобно съязвил Денис, плюнувший на этикет и изловивший упорный гриб пальцами. – И на могиле твоей напишут…

– Слушайте, мужики, – прервал их заместитель генерального Сергей, до того момента молчаливо созерцавший в окне медленно тонущие в сгущавшейся тьме деревья, уже чуть тронутые желтизной наступавшей осени, – а ведь неспроста всё это. Смотрите: и ураганы, и прошлогодние потопы во всей Европе. И климат меняется – планету бросает то в жар, то в холод. А ещё цунами это… Сто тыщ народу – как корова языком! А вы посмотрите, что сейчас в Новом Орлеане творится – в богатейшей стране мира!