Визуализация - [9]
Со всех сторон начали доноситься бурлящие голоса:
— Вы не можете! Она не должна! Нужно сохранить тайну…
Брови Лии сомкнулись на переносице.
— О какой тайне вы говорите? — обратилась она к стоящей в дальнем углу зала женщине, с аквамариновыми глазами, и длинными до пола белоснежными волосами.
Никто больше к главе охраны не повернулся.
"Они все что-то знают, но не говорят!" — пронеслось в мыслях Лии.
— Какую тайну все от меня скрывают? — ледяным голосом спросила она, глядя в небесные глаза седовласого старика.
Он молчал.
Лия ждала. Она переводила взгляд то с одного, то с другого лица, но так и ни увидела шевелящихся губ. Они все молчали.
— Я больше не вернусь! — Лия повернулась и прошла к выходу, только сейчас заметив, что за ней по пятам следует Туника. — Я рада, что ты здесь, — произнесла она, гладя нежную ткань. — Я хочу домой, в земной мир, но я больше никогда сюда не вернусь!
Живые нити начали оплетать ее тело, превращаясь в визуализированную копию живого подарка. По щеке девушки стекла влажная капля. Она зашипела и вонзилась в хрупкое тельце ткани. Слеза впиталась в нити и начала разъедать их миллиметр за миллиметром, словно это была не слеза, а серная кислота.
— Извини, я не хотела. — Лия на мгновение прикрыла ладонью образовавшуюся на Тунике дыру. Когда она опустила руку вниз, шелк уже был цел.
Ткань прилипла к коже девушки и начала стремительно всасываться в ее тело.
Зал Совета потемнел.
— Пожалуйста! — взмолилась Нис.
— Лия, подожди! — седовласый старик взял ее за запястья и ткань с шипением начала выползать обратно. — Мне следовало сделать это раньше, ты должна знать. Пойдем!
Дверь в кабинет растворилась, пропуская их внутрь комнаты, обставленной дубовыми стилажами с тысячами книг — их золотые переплеты поблескивали от огоньков фонариков парящих под потолком.
— Садись, — старик указал на тяжелый стул из черного дуба, и девушка с благодарностью утонула в его мягкой обивке.
Ей не хотелось говорить. Сил осталось и так слишком мало. Глаза закрывались сами собой.
— Тебе нужно немного отдохнуть! — на ее плечи легли две тяжелые ладони, и тело поглотил сон.
Лии снилось, что она гуляет с Помпом по аллее каштанов, распустившихся тысячами белоснежных ароматных цветов. Она бросает псу красный резиновый мячик и он, виляя хвостом, приносит его обратно к ее ногам. Сон прокручивался вновь и вновь, пока девушка не открыла глаза.
— Спасибо! — произнесла она отдаляющемуся старику.
— Наш разговор будет долгим, — с этими словами он сел в массивное дубовое кресло, обшитое темно-коричневой кожей и украшенное золотистыми узором, в тон корешков книг.
7
— Ты помнишь, как вчера вернулась, Лия? — произнес глава Совета Визуализации.
— Да. Я как всегда жутко устала.
— Неужели? А мне показалось, ты готова была перевернуть все вверх дном, лишь бы на несколько минут вернуться в земной мир!
— Обычная визуализация, ничего особенного. Я ведь даже не помнила, когда в последний раз праздновала свой день рождения!
— Обычная визуализация? Ты считаешь то, что вчера произошло, это было лишь обычной визуализацией?
— Так это и было. Разве, нет?
Повисла пауза, словно немой ответ не мог достучаться до сознания девушки, а старик не мог поверить в слепоту своей лучшей ученицы.
— Нет, Лия!
— А разве может быть по-другому? — она встала со стула.
— Все может быть в мире Визуализации, Лия! Только тебе одной из всех нас ничего не нужно, кроме желания для того, чтобы что угодно стало реальностью. Даже эта живая ткань на самом деле всего лишь искусно созданная тобою визуализация, стала реальностью в нашем и земном мире.
— Но разве можно пересекать грань, не имея пропуска? — девушка озадаченно смотрела на поблескивающие корешки столетних книг, в которых играло пламя фонариков.
— Пропуск? Ты считаешь, тебе нужен пропуск из мира Визуализации в мир людей?
— А разве нет? — и она посмотрела прожигающим взглядом на старика.
— Вспомни, кто ты есть, Лия, и ты получишь все ответы! — он положил на стол руки.
Девушка заметила, что его пальцы начали шевелиться. Но они не просто шевелились, они неестественно выворачивались из стороны в сторону. Их кончики стали похожи на мотки нитей скрученных в плотно прилегающие друг к другу комки.
Тонкие змейки ползли к ней все ближе и ближе по столу. И чем ближе они ползли, тем короче становились пальцы главы Совета Визуализации, словно их разматывали с той же скоростью, с которой продвигались живые нити…
— Не надо больше! Я знаю, кто я!
Пальцы старика вернули свой первоначальный облик.
— И кто же ты, Лия?
Девушка замолчала, подбирая подходящие слова. Наконец она произнесла:
— Мне не нужен пропуск в мир Визуализации, потому что я сама и есть визуализация. Но мне не нужен пропуск и в мир людей, потому что я визуализация, ставшая человеком. Но… с Туникой я намного сильнее…
Фонари начали гаснуть, и комната, погружающаяся в ночь, почти приобрела очертания спальни девушки.
"Кто ворует живую одежду?" — спросила Лия молча.
— Неужели, ты не знаешь ответа? — простонала тишина.
Лия вновь очутилась в своей спальне.
— Нис! — позвала она, сделав шаг к зеркалу.
— Я здесь, — ответили складки стекла.
История жизненных перипетий, встреч, воплощений любви и ненависти, двух главных героев: Кирилла и Ники. Первая линия романа — жизнь наемного убийцы Кирилла — уникума в человеческом понимании: несколько степеней доктора наук, работа на спецслужбы в целях обеспечения безопасности в стране. Его жизнь коренным образом меняется за три года, при выполнении поставленной боссом задачи по перевоспитанию детдомовцев — Славика и Киры (родных брата и сестры) — в интеллектуальных, условноконтролируемых в будущем, спецов.
Закончен сериал, состоящий из рассказов, помеченных как «части». Цика — forever!!!
«Я хотел лишь сбежать от проблем. Забыться на месяц в другом мире. Кто знал, что Массакрия преподнесет мне такой сюрприз? Стать „невольным“ тестером. Не начав играть нарваться на проблемы. Окунуться в жизнь закрытого общества. Стать изгоем на которого ведут охоту. Этого я хотел? Нет. Я хотел лишь сбежать от проблем. Забыться на месяц в другом мире…».
Путь человека тернист и извилист. А уж путь практикующего мага и вовсе лишён бытовой рутинной предсказуемости. Планы, в споре с событиями, способны сменять один другого с феерической быстротой, далеко не всегда своевременно советуясь о своих намерениях с хозяином. Если же маг ставит перед собой заведомо невыполнимую задачу, партия обещает быть особенно занимательной. По одному тузу из каждого рукава в пользу извилистости и непредсказуемости пути! А там и до джокера недалеко…
Гилтас Следопыт привел свой народ в новый рай — легендарную долину Инас-Вакенти. Но запретная долина привлекает и других. Искатели приключений и ученые, священники и сумасшедшие, злобные враги, все пришли туда. А кое-кто пришел из самой необитаемой долины. В это время, Кериансерай, наконец, воссоединилась со своим мужем, приведя на помощь беженцам свой отряд солдат с грифонами. Гилтас настаивает, что судьба эльфов лежит среди влажных туманов и бродячих призраков забытой долины, но никто не знает, прав ли он, или они с Львицей ведут азартную игру — а на кону выживание их народа.
Пока эльфийские изгнанники борются за выживание в далеком королевстве Кхур, остающиеся в Квалинести эльфы сталкиваются с гонениями, порабощением и истреблением. Среди огромных страданий и безграничного зла появляется предводитель восстания — в маске, безымянный, обладающий странной властью — полный решимости очистить эту землю от захватчиков. В это время Кериансерай, Львица, кагонестийский генерал и жена Беседующего Гилтаса, волшебным образом переносится от неминуемой смерти в Кхуре в не менее отчаянное положение на свою бывшую родину.
Серые Стражи снова стали героями Тедаса: Архидемон повержен, а оставшиеся порождения тьмы загнаны обратно под землю. Мор окончен. По крайней мере, так кажется. Валья, молодая эльфийка-маг, недавно принятая в ряды Серых Стражей, получила задание изучить исторические записи прежних Моров, чтобы лучше понять новый - и тревожный - феномен, связанный с порождениями тьмы. В ходе её исследования Четвёртого Мора обнаружилось зашифрованное упоминание, нацарапанное на полях древней карты, а также спрятанный дневник Иссеньи - из последних легендарных наездников на грифонах.