Визитатор - [39]

Матье де Нель вернулся к себе, предвкушая грядущее удовольствие, но не тут-то было!

— Ну, скажу я вам, святой отец, этот Пьер большой мошенник, — воскликнул Жакоб, наскакивая на викария.

Матье де Нель устало опустился в кресло — книгам, явно, придётся подождать.

— Ну что там у тебя случилось?

— Не у меня, а у Пьера! Он самый настоящий плут, святой отец!

— Да, — согласился викарий, — в этом трудно усомниться, достаточно посмотреть в его вороватые глаза.

Жакоб беззвучно засмеялся.

— Представьте, он хотел меня надуть! Меня, который сам бывало любил утаить лишнюю монетку.

— Неужели! — Викарий удивленно покачал головой. — Да это верх самонадеянности: пытаться обмануть, и кого — самого мэтра плутовства!

Жакоб перестал смеяться и состроил оскорблённую мину.

— Вот мне не нравится, святой отец, когда вы так обо мне говорите. Всегда норовите посмеяться над моим небезгрешным прошлым, — обиженно заметил он викарию. — А я-то к вам со всей душой.

Матье де Нель закусил губу — обиды Жакоба всегда у него вызывали непреодолимое желание рассмеяться.

— Ну, будет тебе, Жакоб. Апчхи! — викарий чихнул раз, второй, третий. — Вот незадача, только этого не хватало, — он вытер, выступившие на глазах слёзы. — Так что ты там говорил о мошеннике Пьере?

Жакоб — он был отходчив — с готовностью продолжил.

— Деньги у него были припрятаны в обоих рукавах, а он, представьте себе, выложил только из одного? Но меня-то не проведёшь, я быстренько облегчил ему и второй рукав. Пусть знает, как водить меня за нос!

— Именно поэтому я и отправил тебе с Пьером, зная, что лучше тебя никто за ним не присмотрит.

Щёки Жакоба порозовели — похвала викария пришлась ему по душе. Размолвка окончательно была предана забвению.

— Если желаешь, можешь пойти со мной на хозяйственный двор, — предложил викарий. — Я намерен поговорить с «главным подозреваемым» в злодействе, согласно твоему заключению.

— С братом Гийомом?

— С ним.

— Наконец-то! — оживился Жакоб. — А то я твержу, твержу вам и всё без толку.

— Как видишь, нет. Но придётся подождать конца полуденного отдыха. Я пока немного прилягу — кости что-то ломит.

— Уж не простыли ли вы, святой отец, этим утром на похоронах? — забеспокоился Жакоб.

— Надеюсь, обойдётся, — вяло отозвался викарий.

Он заснул быстро, но короткий сон не восстановил сил, наоборот — тело ныло, а голову словно зажало в тиски. Жакоб предложил привести Гийома в покои, отведённые визитатору, но тот был категорически против.

— Нет, лучше мы поговорим с ним там, где он чувствует себя свободно.

На хозяйственном дворе было шумно и людно. С кузницы долетал звук молотов, скрипели повозки, едва тащившие полные чаны спелого винограда, суетились монахи и крестьяне.

Около амбара стояла наполовину груженая телега. Брат Гийом старательно записывал на восковой дощечке количество выносимых из амбара мешков с зерном. После того, как телега вернётся с мельницы, он также тщательно пересчитает мешки, но теперь уже с мукой, и отчитается перед келарем.

— Эй-эй-эй, аккуратней! Поправьте справа, не то среди дороги потеряете, ротозеи, — время от времени покрикивал он, на кряхтевших от натуги работников.

Викарий подождал, пока телега будет нагружена, и похвалил чёткую работу.

— Стараемся, святой отец, — оскалился в ответ брат Гийом. — Правда, тут глаз да глаз нужен, и строгий учёт, конечно.

— Ну, вы-то, я вижу, справляетесь.

— Отец-настоятель доволен, — с наигранной скромностью ответил хранитель амбаров.

Викарий кивнул и, посмотрев на ноги брата Гийома, заметил:

— О, вы сегодня обуты по уставу, а вот вчера мне показалось, что на вас была другая обувь вместо сандалий.

Брат Гийом на мгновение замер.

— Ах, господин викарий, ничего-то от вас не укроется, — он принуждённо рассмеялся. — Дело в том, что у меня всего одна пара уставной обуви, другую на Пасху я подарил нищему. Третьего дня сандалии намокли, вот мне и пришлось их сменить. Каюсь, устав нарушил, понесу любое наказание, — оправившись от испуга, закончил брат Гийом.

— Ну что вы, это я так спросил, — ответил Матье де Нель. — Я ведь, собственно, пришёл, чтобы поговорить с вами о покойном пономаре.

— Почему со мной? — Насторожился хранитель амбаров.

Викарий пожал плечами.

— Почему бы и нет? Я расспрашиваю об этом всех. Видите ли, я убеждён, что не было никакого несчастного случая.

— Да, я слышал об этом. Говорят, верёвка была подрезана.

Викарий вскинул брови.

— Однако распространение новостей в аббатстве Святого Аполлинария поставлено с размахом.

— Есть немного, — ухмыльнулся брат Гийом. — Так это, значит, правда?

— Если вы о подрезанной верёвке, то да, — подтвердил викарий.

— И вы уже знаете, кто это сделал?

Матье де Нель внимательно посмотрел на собеседника. Невзирая на напускную весёлость, в глазах у хранителя амбаров застыла тревога.

— Пока нет, но, будьте уверены, узнаю. В общем-то, я и пришёл для этого. Скажите, может вы что-либо видели необычное накануне трагедии? К примеру, с этого места хорошо просматривается колокольня. Возможно, вы заметили, как кто-то поднимался туда, кроме, разумеется, самого пономаря.

Брат Гийом покачал головой.

— Нет, к сожалению, не видел. Да и некогда мне глазеть по сторонам — работа всегда есть.