Визариум. Проникновение миров - [23]

Толя смотрел, не понимая, зачем это всё рассказывается.

– А новым директором, – сказал Филин, – станешь ты.

Приподнял брови, посмотрел внимательно, изучая произведённый эффект. Толя хлопал глазами, молчал.

Тут скрипнула, открываясь, дверь, заглянул Максимыч, кладовщик с бакалеи.

– Слушай, Толь… – начал он, потом увидел, что Толя не один. – А, Филин, здорово.

Протянул руку.

– Что, опять лифт?

– Лифт, лифт, – проворчал Филин. – На этот раз социальный.

– Понятно, – сказал кладовщик, хотя ничего ему, конечно, было не понятно.

– Максимыч, я к вам через десять минут зайду, – сказал Толя.

Максимыч кивнул, ушёл.

– Не сразу директором, конечно, – продолжил Филин. – Сначала устроим тебя замом главного инженера. А года за три-четыре дорастёшь до директора и сменишь Быкова.

Он шевельнул бровями:

– Ты где-то учился, есть образование?

– Техникум, – хрипло сказал Толя.

– Отлично. Закончишь пока заочно какой-нибудь университет.

Филин хлопнул ладонью по столу:

– Большие дела тебя ждут, большие!

Толя медленно переваривал услышанное. Тут дверь снова раскрылась. За ней завозились, в проёме показался старичок в очках с толстенными линзами.

– А пару курей у вас можно купить? – проскрипел он.

Толя приподнялся, но ответить не успел – Филин встал, пошёл к двери.

– К сожалению, курей нет, – печально сообщил он. – Они улетели…

– В тёплые края, да? – Лицо старика растянулось в редкозубой улыбке.

– Да! – рявкнул Филин и захлопнул дверь.

Вернулся, уселся. Толя медленно опустился на стул, потёр шею.

– А чем я… – пробормотал он. – Что от меня потребуется взамен?

Филин посмотрел одобрительно, усмехнулся:

– Пра-авильный вопрос. Нет, опасаться не стоит. Душу закладывать не нужно, души нынче товар бросовый. – Он снова усмехнулся, чему-то своему. – Первое время, пока освоишься, от тебя не потребуется вообще ничего; сотрудничество с тобой рассчитано на долгую перспективу. А потом – сильно потом – сам всё поймёшь.

Филин пристально посмотрел на Толю, прочитал в его лице сомнение.

– Я знаю, что ты честный, – серьёзно сказал он. – Это не страшно. Это даже в чём-то хорошо. Я так считаю: у человека должны быть убеждения, должен быть вектор! «Здесь, на горошине Земли, будь или ангел, или демон…» – помнишь? – Филин оживился, глаза засверкали. – Поверь, никто не будет заставлять тебя идти наперекор совести. Главные решения всегда будешь принимать сам. Да никто и не сможет ничего тебе навязать, потом, когда… – Он усмехнулся, покачал головой. – Честно говоря, завидую я тебе. Думал, небось: крыша тронулась, с катушек съезжаешь ни с того ни с сего, да? А на самом деле джекпот выиграл.

Он уставился на Толю.

– Я… Мне надо подумать, – пробормотал тот.

– Подумай, подумай, – Филин усмехнулся. – Хотя думать тут нечего. Другой стороне, я так полагаю, ты не особо нужен. Да и что эти соплежуи могут предложить? «Праведная жизнь сама по себе уже награда», – прошамкал он, кого-то перекривляя. – Клоуны! Что толку просидеть всю жизнь, боясь что-то там нарушить, кого-то обидеть. Считай, что и не жил вовсе… Цель жизни какая, знаешь? Самореализоваться! А с нами – с нами ты будешь сильным! Сможешь устанавливать, отстаивать свою справедливость. Будешь защищать обиженных, карать подлецов!

Филин поднялся.

– Думай, Анатолий, думай.

Распахнул дверь, шагнул было наружу, натолкнулся на приехавшего Лосева. Обернулся на прощанье:

– Только учти: времени не много!

Обогнул Лосева, пошагал к проходной.

– Прикинь, – сказал Вася, входя в кабинет, – ублюдок отказался от заказа! Нашёл дешевле. Я приехал, а там уже разгружаются эти, новые, с межрайбазы.

Он бросил на стол барсетку, посмотрел в окно, где вдалеке всё ещё мелькала спина топающего к проходной Филина.

– Ладно… А это что за хрен? До чего времени не много?

– До конца света, – сказал Толя. – Сектант какой-то.

Разгрузились, и Лосев уехал. Толя присел на стопку поддонов отдохнуть. Сидел и думал: «Где же обещанная вторая сторона, почему не даёт о себе знать? Эти вон уже чего напредлагали… Что же делать, как их искать? Ещё, что ли, сока выпить?»

Видимо, сама мысль о соке дала эффект, подобный приёму сока: откинувшись на спинку стула, Толя задремал.

Приснилось, что бредёт он в сумрачной какой-то степи. Сухая трава шуршала под ногами – и ни звука больше вокруг. И ни души. Глаза небесные скрыты были за туманом. Толя остановился, прислушался. И вздрогнул – где-то недалеко то ли рыкнуло, то ли фыркнуло крупное животное. Попятился, а потом, как будто что-то вспомнив, осторожно пошёл на звук.

Рык повторился, и вдруг из тумана проступили фигуры – высокие, странные. Кентавры! – мелькнула нелепая мысль, но тут же Толя понял: нет, просто люди верхом на лошадях. Они то появлялись, то исчезали в тумане, копыта глухо стучали по земле, позвякивала сбруя. Люди негромко переговаривались.

Толя робко подошёл.

– Ты чего тут бродишь? – Молодой боец в шинели и будёновке с большой красной звездой подъехал к Толе вплотную, серый в яблоках конь едва не задевал его широкой грудью. Подтянулись и другие, двое в мундирах с золотыми погонами, один в кожанке и круглых очёчках, с наганом, один в бескозырке и рваной тельняшке. То, что у каждого за спиной виднелись небольшие белые крылья, Толю не удивило – во сне не удивляются. Двое, в бурках и лохматых папахах, остановились поодаль.