Византийская культура - [5]
Старые термы казались чересчур роскошными: подчас их приспосабливали под христианские храмы. Описанная Михаилом Хониатом провинциальная банька имела совсем убогий вид: в домишке, топившемся по-черному, не закрывались двери, так что моющиеся страдали от дыма и жара и вместе с тем мерзли из-за проникавшего внутрь холодного воздуха. Столичные же бани состояли из нескольких помещений, в трубы подавалась горячая вода, а воздух обогревался с помощью гипокавста — проведенного под полом центрального отопления.
Улицы были грязными — даже в Константинополе. Видавший виды француз Одо Дейльский был поражен обилием нечистот на улицах византийской столицы.
Городские жилища трудно отличимы от сельских усадеб. Археологические раскопки позволяют восстановив облик жилищ византийского Херсона: во дворе усадьбы размещалась кладовка, большие глиняные сосуды с зерном и соленой рыбой были врыты в землю, стояли амфоры с водой, вином и оливковым маслом; дом, возведенный из камня, крытый черепицей, выходил на улицу глухой стеной. Дома были одно- или двухэтажными, с земляным полом, обмазанным глиной. Помимо домов из камня и плоского кирпича-плинфы, византийцы знали и более скромный тип жилища. В Каппадокии под жилье охотно использовали пещеры. Дома на Керкире напоминали Василию Педиадиту шалаши сторожей: черепица на крыше была так скверно пригнана, что сквозь щели проникали и холод, и дождь. В городке Неакоми (западная часть Малой Азии) дома строили из ивняка), обмазанного глиной. В Константинополе же наряду с усадьбами, во дворе которых находились хозяйственные постройки, а в нижнем этаже могла быть устроена мельница, приводимая в движение ослом, имелись и четырех-пятнэтажные дома.
Комнаты византийского дома нередко разделялись плотными занавесями, за которыми было удобно подслушивать чужие секреты. Убранство дома изменилось с греко-римской поры — прежде всего потому, что практически исчез старый обычай обедать, возлежа на ложе. Византийцы сидели за столом на табуретах, иногда вогнутых в середине, а отдыхали на высоких креслах, ставя ноги на специальные подставки. Ложе служило теперь лишь, для сна — эта интимная часть человеческой жизни была как бы внешне отграничена от ее наиболее общественной части — трапезы. Византийские кровати были деревянными, в богатых домах — посеребренными, высокими, с изго-ловием. Они покрывались матрасами — в бедны жилищах набитыми тростником и соломой, в зажиточных гусиным пухом. Поверх матрасов клали ковры, звериные шкуры, цветные подушки. Вещи хранили в сундуках, обычно запиравшихся; шкафы для одежды (византийцы называли их «башенки») были лишь во дворцах. Свет проникал через узкие, нередко застекленные окна, вечером же зажигали светильники (обыкновенно глиняные), куда наливали оливковое масло.
Посуду изготовляли разнообразную — из глины, стекла, металла. Византийцы умели делать двойные сосуды, в нижней части которых тлеющие уголья поддерживали тепло — поэтому пища могла сохраняться горячей. Ели обычно руками, хотя двузубая вилка уже вошла в быт византийской аристократии. Из Византии вилка проникла в Италию, оттуда же — на север.
Во внешнем облике византийца от древнего римлянина отличала прежде всего борода. Общепринятым ношение бороды стало с VII в. Борода ромеев была постоянным предметом насмешек приезжавших в Византию латинян — наоборот, византийцам казалось потешной запад-пая мода стричься в кружок и бриться дочиста.
В отличие от римлян византийцы носили брюки (обычай, заимствованный у варваров). Рассказывают, что после поражения, нанесенного Мануилу I турками-сельджуками, какой-то воин в раздражении крикнул государю: «Да покажи ты туркам, что носишь брюки!» Носить брюки — это выражение стало к тому времени синонимом слов «быть мужчиной». Поверх брюк надевали хитон (рубаху) и длинный плащ, застегивавшийся булавкой на правом плече, так что рука оставалась свободной. Женский хитон был длиннее мужского. Византийские законы настоятельно запрещали женщинам щеголять в мужской одежде.
Костюм был показателем социального положения. Крестьяне и ремесленники носили цветные хитоны до колен, перепоясанные поясом, рукава обычно закручивали цо локтей; узкие брюки были заправлены в высокие сапожки. Более состоятельные мужчины надевали хитоны подлиннее, украшенные вышивкой. Зимний шерстяной плащ богатые люди отсрочивали мехом. В XII в. в аристократических кругах становится модным обтянутое платье. Противники этой моды называли ее западнической, но напрасно — на Западе в ту пору удивлялись византийским одеждам, и одного из императорских послов, явившегося ко двору Людовика VII в шелковой рубахе до колен, с узкими рукавами, сравнивали с профессиональным борцом.
Состав гардероба византийца отличался известным своеобразием. Насколько можно судить по списку приданого, составленному в малоазийском городе Маставре в начале XI в., у женщины было больше верхней одежды и украшений, нежели нижнего и постельного белья.
Одежда в Византии XI—XII вв. стоила дешевле пропитания. Можно рассчитать, что ежегодный рацион монаха обходился примерно в 6 золотых монет — номисм; византийская беднота тратила на еду значительно меньше: по свидетельству «Жития Андрея Юродивого» (X в.), в день 2 обола, т. е. около 2 номисм в год. Деньги же, выдаваемые монахам на покупку одежды, варьировали от 1/5 номисмы до 3 номисм в разных монастырях в год. Дешевизна одежды, возможно, была связана с более высоким, нежели на Западе, уровнем ремесленного производства. Во всяком случае западные писатели не переставали удивляться богатству Константинополя, изобилию в Византии серебряной посуды и шелковых тканей.
Эта книга, написанная в конце 70-х гг. XX века, нисколько не потеряла своей актуальности и интереса. Она публикуется сейчас впервые, поскольку ее автор эмигрировал в 1978 г. в США, и все сданные им в печать рукописи, естественно, тут же были отвергнуты издательствами. Книга носит популярный характер, рассчитана на самые широкие круги любителей истории и тем не менее основана на многочисленных и глубоких исследованиях автора. В ней присутствует занимательный исторический сюжет, основанный на сообщениях византийского историка XII века Никиты Хониата, но сюжет этот отнюдь не главное, а скорее средство и рамка для рассуждений и любопытных наблюдений над бытом и нравами византийцев.Книга — широкая панорама жизни Византии, увиденная глазами А.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.