Византия в международных отношениях на Ближнем Востоке (1071-1176) - [12]

Борьба наследников Тутуша, в которой активное участие принял Яги-Сиан, а позже Джанах ад-Даула, значительно ослабила оба удела. Приобрела автономию Эдесса, изгнавшая из цитадели сельджукский гарнизон, а также Мелитена, где сохранял власть бывший наместник Врахамия Гавриил [88, 129–131]. В Приевфратье образовались армянские княжества: Басила Гоха с центром в Кесуне, Константина — в Каркаре, Аплгариба Пахлавуни (?) в Пире. В горной Киликии в то же время существовали армянские княжества Рубенидов и Ошинидов с центрами, соответственно, в Вахке и Ламброне. Равнинная Киликия к 1097 г. входила в состав Румского султаната. К началу первого крестового похода политическая карта Ближнего Востока, таким образом, вновь подверглась коренной перекройке. На территориях, ранее входивших в состав Византии, а позже — султаната Великих Сельджукидов, возник конгломерат крайне неустойчивых государственных образований [см. 147, 65–67; 150; 228, 129–147].

Внешнеполитическое положение Византии в 90-е годы в целом стабилизировалось. Соглашение 1081 г. с Румом и последующий распад султаната дали возможность Алексею Комнину возвратить ряд малоазийских территорий. Заключив мирный договор с эмиром Никеи Абул Касимом, император освободил Никомидию, начав тем самым отвоевание Вифинии. В то же время не оставлял попыток поставить под свой контроль Малую Азию в 80-е годы и Мелик-шах. Он дважды посылал армии во главе с полководцами Бурсуку и Бузаном с целью захвата Никеи. Но и первая, и вторая осада города были безуспешны. Анна Комнина, характеризуя политику отца в Малой Азии, пишет, что когда Абул Касим обратился к императору за помощью, Алексей собрал армию «не для того, чтобы помочь Абул Касиму… напротив, по его замыслу эта «помощь» должна была обратиться гибелью для него. Ибо в то время как два врага Ромейской державы боролись друг с другом, нужно было оказать помощь более слабому не с целью увеличить его силы, а чтобы дать возможность отразить врага. И тогда Алексей получил бы город (Никею — В. С.), который до этого ему не принадлежал. Затем император, мало-помалу захватывая один за другим города, расширил бы пределы Ромейского государства, которое совсем сузилось, особенно с тех пор, как усилилось турецкое оружие» [7, 194]. Здесь достаточно четко охарактеризованы методы внешней политики империи, унаследованные ею от Рима и существовавшие вплоть до ее гибели. Показательно также, что Анна, возможно постфактум (учитывая, что «Алексиада» писалась уже в период правления ее брата Иоанна II), формулирует цели ближневосточной политики Византии, приписывая Алексею восстановление ее в границах, существовавших до 1071 г. «Западной границей он сделал Адриатическое море, восточной — Евфрат и Тигр» [7, 196]. Необходимость выхода к Евфрату формулируется и в предсмертной речи самого Иоанна II (1143), которую вкладывает в его уста Никита Хониат, излагая внешнеполитическую программу империи на последующий период. Но программа эта была выработана уже в первые годы правления Алексея I, и реализация ее стала основной задачей сменявших друг друга на престоле Комнинов вплоть до 1180 г. Уже Алексею I пришлось бороться с противниками одновременно на двух фронтах — малоазийском и балканском. Но так как воевать на два фронта Византия была уже не в состоянии, то при активизации военных действий на одном из них они закономерно прекращались на другом. В 80-е годы основные усилия империи были сосредоточены на борьбе с норманнами и печенегами на Балканах. Поражение от войск Роберта Гвискара при Диррахии в октябре 1081 г. вынудило Алексея I искать союзников против норманнов, и в мае 1082 г. был заключен союзный договор с Венецией (103; 232, 19–23; 185, 17–23]. К лету 1085 г. норманны были вытеснены из Эпира и Фессалии, но уже в 1086 г. византийская армия потерпела поражение от печенегов. Погиб один из соратников императора доместик Запада Григорий Пакуриан. И вновь потерпев поражение, Алексей I был вынужден прибегнуть к помощи «варваров» и привлечь на свою сторону половцев. В решающем сражении при Харине в апреле 1091 г. половцы разгромили печенежскую орду и, получив дары, ушли за Дунай. Пленные печенеги были расселены в Македонии и позже служили в византийских гарнизонах на Ближнем Востоке.

В ходе борьбы с печенегами в конце 1089 — начале 1090 г. в г. Боруе императора посетил возвращавшийся из паломничества в Иерусалим граф Фландрии Роберт I Фризский. У графа были все основания желать отпущения грехов. Отняв у племянников, сыновей своего старшего брата, Фландрию, граф отказался возвратить ее даже по требованию своего сюзерена — короля Франции Филиппа I. В ходе усобицы был убит законный наследник Фландрии Арнульф, взят в плен его брат Евстафий, потерпел поражение третий брат — Готфруа Бульонский. Четвертый, Бодуэн, в будущем вместе со старшим братом участвовавший в крестовом походе, сохранил лишь наследие матери. Таким образом, Роберт удержал Фландрию и, передав управление сыну, отправился в паломничество в Иерусалим. Встретившись с Алексеем I, граф дал ему «принятую у латинян клятву» [7, 214], признав его сюзеренитет [151, 84–90; 186]. Граф обещал прислать на помощь императору пятьсот рыцарей, которые прибыли в Константинополь к концу года и были направлены для охраны отвоеванной у Абул Касима Никомидии. Позже они приняли участие в сражении при Харине [7, 232]. Возможно, в это время (1090) Алексей I направил в Рим к папе Урбану II посольство, которое должно было добиться содействия папы в найме на Западе рыцарей в византийскую армию. О самом посольстве почти ничего не известно. Но Анна Комнина сообщает, что при Харине император ожидал, что «к нему должно подойти наемное войско из Рима» [7,235; 169, 1146]. Позже, в 1096 г. византийские послы возможно, присутствовали на церковном соборе в Пьяченце