Византия в европейской политике первой половины XV в (1402–1438) - [7]

Бесспорно, в планах императора по созданию альянса, направленного против турок, Венеции отводилась одна из ключевых ролей. Такого рода план представил сенату уже упоминавшийся Николай Евдемон в 1416 г. Через него император сообщал, что ведет переговоры с сербским деспотом Стефаном Лазаревичем, правителем Карамана (малоазийского бейлика) и претендентом на турецкий престол Мустафой. По его словам, все они готовы выступить против османов, если Венеция их в этом поддержит. Однако сенат воздержался от положительного ответа[57].

Не лучшим образом в византийско-венецианских отношениях решался и следующий вопрос. Как раз в эти годы благодаря византийскому императору реанимируется идея восстановления крепостной оборонительной стены на Коринфском перешейке, известной как гексамилион[58]. Она должна была поставить заслон турецким набегам на Пелопоннес, представлявших прямую угрозу и венецианским колониям, расположенным в южной части полуострова. Со стороны византийцев последовали попытки привлечь Венецию к участию в строительстве укреплений. В декабре 1407 г. византийский посол Мануил Хрисолора впервые заговорил на эту тему перед венецианским сенатом. Тогда никаких реальных шагов не последовало[59]. Более серьезно проблема стала разрабатываться во время продолжительного пребывания императора в Морее в 1415 г.[60] В письме от 23 июля этого года, адресованном Мануилу II, венецианский сенат одобрил строительство гексамилиона, выразил благодарность императору за его старания и пообещал, что в случае турецкой атаки на строящиеся укрепления власти венецианских колоний (Корона и Модона) придут ему на помощь[61]. Но когда в феврале 1416 г. император предложил республике взять на себя часть расходов по возведению и содержанию крепостных сооружений, сенат отказал в этом византийскому послу Николаю Евдемону[62].

Следует признать, что упорные попытки Византии обрести надежного союзника в лице венецианцев успеха не имели. Внешняя политика Венеции на Востоке диктовалась ее экономическими, в первую очередь торговыми, интересами, и республика готова была участвовать в военных мероприятиях против турок ровно в тех пределах, которые гарантировали бы ей защиту этих интересов. Полагаясь на собственную мощь, Венеция предпочитала не связывать себя внешними обязательствами и участием в долговременных коалициях. В основном она стремилась найти приемлемую форму сосуществования с османами при непременном условии сохранения за ней господства на море. Серьезное усиление Византийского государства не входило в ее задачи. Поддержание империи в состоянии статус-кво — это, пожалуй, максимум, на который Венеция готова была затрачивать дополнительные силы и средства.

На фоне постепенного возрождения османской державы такая политика не имела перспектив. В период, наступивший после битвы при Анкаре, Венеция долго оставалась главным внешнеполитическим партнером Византии. Начиная с 20-х гг. XV в. положение коренным образом изменится. Республика перестанет играть центральную роль во внешнеполитической стратегии Византийского государства.

1.2. Византийская политика в аспекте венгерско-венецианского конфликта

Перспективы развития отношений Византии с западными партнерами напрямую зависели от того, до какой степени совпадали их внешнеполитические интересы. Пожалуй, после Венеции наибольшую ценность для империи в качестве потенциального союзника могла представлять Венгрия. Изначально контакты с ней казались даже более перспективными. Венеция в своей политике руководствовалась конъюнктурными соображениями. Для Венгрии же османская угроза все сильнее ставила под сомнение само ее существование как государства. Расположенная на восточных рубежах Европы, Венгрия уже в конце XIV в. приняла на себя первые удары османской агрессии и имела возможность на себе ощутить ее масштабы. Это обстоятельство делало сближение Венгрии и Византии вполне естественным.

В 1387–1437 гг. венгерский престол занимал Сигизмунд из династии Люксембургов, одна из самых ярких и незаурядных личностей позднего Средневековья[63]. Однако в европейской истории он больше известен как германский император (1410–1437). Таким образом, в течение многих лет личная уния связывала Венгерское королевство и Священную Римскую империю, благодаря чему отношения Сигизмунда и византийских императоров становились еще более разноплановыми, охватывая широкий спектр вопросов.

Отношения эти имели продолжительную историю, которая начинается за несколько лет до битвы при Анкаре. Первое вооруженное столкновение венгерского короля с турками приходится на 1392 г.[64] После падения болгарского царства в 1393 г. Венгрия уже непосредственно граничила с турками и противостояла им. В последующие годы военная мощь османов обратилась против Константинополя. К 1394–1395 гг. относятся сведения об известном нам контакте между Сигизмундом и византийским императором Мануилом II, который просил о помощи своей осажденной столице[65]. Именно Сигизмунд проявил тогда незаурядную энергию, чтобы убедить правителей Запада вступить в коалицию и собрать внушительное крестоносное ополчение.