Византия - [92]

— Симон де Лонэ? Аббат Клерво писал о тебе. Я бы хотел несколько позже с тобой поговорить… хм, о многом.

Ясно, отец Бернард полностью слил магистру всё, что узнал от меня о невесёлых перспективах Ордена Бедных Рыцарей Храма Соломона через полтора века. Эврара, похоже, прямо распирает от желания побеседовать со мной по душам. Но сдерживается, видимо, не желая вести этот разговор при Роланде.

Поклонившись — чай не переломлюсь, а мужик реально героический — я ответил:

— Как будет угодно Вашей Эминенции. Я готов в любое время.

Затем мы изложили магистру нашу просьбу, предъявив грамоты нашего короля и королевы, по совместительству герцогини Аквитании, короля и королевы Венгрии, короля Бургундии, он же кайзер, на пожалованные нам земли, и попросив, чтобы рыцари Храма присмотрели за нашими владениями, пока мы не вернёмся из похода. За труды Орден может брать себе доходы с этих земель до нашего возвращения. Эврар сразу согласился и вызвал своего секретаря — не рыцаря, а капеллана. Тот составил на пергаменте соответствующий договор в трёх экземплярах (два нам, третий Ордену), который подписали магистр и мы с Роландом.

Ну вот, одной проблемой меньше! Теперь можно не беспокоиться за нашу недвижимость. Тамплиеры к ней никого не подпустят, а наехать на них — нет пока в Европе таких смельчаков до Филипа Красивого, или, как минимум, Ришара Кёр де Леон, более известного как Ричард Львиное Сердце. Мы искренне поблагодарили магистра за помощь и откланялись, направившись к нашим палаткам.

Но «дома» мы пробыли недолго. Едва успели перекусить, как к нам заявились две знатные особы. Наш граф Гильом, и с ним маркграф Баденский Герман фон Церинген, по прозвищу Большой. Реально огромный мужик немного за сорок. Даже памятный мне «медведь» Конрад из шайки Адольфа выглядел поминиатюрнее. А ещё, по словам Отто, маркграф Герман является вернейшим сторонником кайзера, из-за чего рассорился со всей своей роднёй. Настолько верный, что кайзер не пожалел для него руку своей младшей дочери Берты, вместо того чтобы, как принято у монархов, выдать её за какого-то иностранного «коллегу», как выдал старшую дочь Агнессу за нынешнего великого князя Киевского и всея Руси Изяслава Мстиславича, родного брата Фружины. Гильом и Герман передали нам повеление своих сюзеренов явиться в шатёр кайзера, не забыв прихватить «микроскоп» и спиритус.

— Slovo Tsarua — tvyorzhe suharua. Pochlyot na medvedua — poqidyoch na medvedua. A kuda devat'sua? Nado, Fedua!

Ну не мог я в этой ситуации не вспомнить бессмертные строки Филатова!

Ребята и Гильом, конечно, ничего не поняли, а вот Герман взглянул на меня с интересом, словно услышал что-то знакомое. Правда, он же немец, они со славянами соседствуют, да и среди вассалов Конрада имеются славянские князья, так что может что-то и понял.

Хотя не совсем уверен, уж больно языки изменились. Попалась мне как-то в прежней жизни книжка «Хождение за три моря» Афанасия Никитина. На одной половине страницы текст как при жизни автора, на другой — принятый в конце XX века. Пытался читать исходный вариант, и мало что понял. А ведь это пять веков, а не девять столетий без одной четверти.

В общем, мы быстро собрались и, прихватив Вима и Пьера, которые нам были нужны не только для переноски вещей, но и как переводчики, отправились с Германом и Гильомом VII Молодым к шатру кайзера. Помимо монархов Священной Римской Империи, Франции и Венгрии, в шатре находились высокопоставленные особы духовного звания, которых нам показывал граф после нашего приезда в армию.

Кардинал Теодвин, епископ Санта-Руфина, шваб сильно за пятьдесят, седой, с окладистой бородой и внимательным взглядом, в чёрно-белом облачении. Странно, я думал, все кардиналы в красном рассекают. Теодвин земляк Конрада и вроде бы какой-то дальний родственник, а также друг кайзера с юных лет. Участвовал в выборах троих последних Пап, включая и нынешнего Евгения. Единственный кардинал-немец на данное время, и по этой причине в большом авторитете как в папском окружении, так и в Германии, куда его регулярно посылают в качестве папского легата, разбираться с разными проблемами. В настоящий момент легат Римского Престола в Сирии, представляющий Папу в армии крестоносцев.

Самый старший в этой Компани, лет шестидесяти, если не больше, Этьен де Бар, которого во время моих приключений в Саарбрюккене я винил в кознях брата Еноха. Похоже зря — прелат, оказывается, ушёл с крестоносцами, пока мы с Роландом прохлаждались в Клерво. Кто же тогда всё это затеял с саарбрюккенским костром, если не епископ Меца, он же титулярный кардинал-диакон Санта-Мария-ин-Космедин? Кстати, хотя Этьен де Бар тоже кардинал и старше возрастом, чем Теодвин, кардинал-епископ Санта-Руфина в церковной табели о рангах стоит чуть выше, и потому главный в этой компании именно он.

На графе-епископе Меца обычное белое епископское облачение. Блин, что ж у них все кардиналы одеты не по форме?! Внешне Этьен де Бар похож на его родича Эврара, только с поправкой на возраст, наверное, магистр Тамплиеров будет таким лет через пятнадцать.

Оттон фон Бабенберг, епископ Фрейзинга. Сводный брат Конрада от второго брака его матери (между прочим, дочери того самого кайзера Генриха IV, что каялся в Каноссе, целуя папский туфель) с маркграфом Австрийским. Тоже верный сторонник кайзера, как и его брат Генрих Язомирготт, нынешний маркграф Австрии, также участвующий в походе. Что неудивительно — родня как-никак. Этот сильно моложе, примерно одного возраста с Эвраром де Баром, бритое лицо, тонкие черты, тёмно-каштановые волосы, карие глаза, белая епископская «униформа»… Ну хоть этот прикинут по правилам. Оттон считается человеком просвещённым, покровителем наук (в средневековом смысле, понятно), да и сам не чужд муз, в частности пишет всемирную историю с библейских времён.