Византия и Московская Русь - [108]

[Смута в Константинополе привела к низвержению патриарха Филофея и незаконному избранию лже–патриарха Макария] [828]

…как скоро [Макарий] узнал, что он (митрополит Алексий) умер, тотчас написал в Великую Русь, что он не принимает кир Киприана, а передает ту церковь своею грамотою архимандриту оному Михаилу, о котором знал, что он находится в чести у благороднейшего князя кир Димитрия, и которому, кроме рукоположения, вручил всю власть над тою церковью и дал грамоту, чтобы он прибыл сюда для поставления в митрополита Великой Руси… [829]

Великий князь московский кир Димитрий, как только скончался духовный отец и попечитель его, митрополит кир Алексий, из уважения к нему и послушания, имея остаток вражды к кир Киприану и находя опору в грамотах лже–патриарха, посылает архимандрита оного Михаила для рукоположения в митрополита Великой Руси. Но суд Божий следовал за ним по пятам: ибо, не вступив еще в царствующий град, еще плывя Пропонтидою и намереваясь назавтра пристать [к столице], он окончил жизнь. Это, однако ж, не устрашило тех негодяев–послов; напротив, согласившись на зло своей церкви, составив коварный план действий, сочинив подложные грамоты, поставив сами себе пастырем некоего иеромонаха, носившего имя пастыря (Пимена) и обязав друг друга клятвами в том, что никто из них не скажет и не объявит истины, они представляют [те] грамоты и себя святейшему и приснопамятному патриарху кир Нилу, тогда только что принявшему церковное кормило. Он же, не зная их лукавого соглашения и поверив грамотам, как истинным (ибо как могла подозревать такое зло добрая и божественная душа, непричастная ничему злому и исполненная всякой добродетели?), соборне рукополагает Пимена в митрополита русского. Так из злых начал, содержавшихся в грамотах бывшего патриарха, возникли соответственные последствия! Он–то во всем и есть самый виновный: опираясь на его грамоты и грозя латинами, русские и послов отправили и ложь выдумали: «что бы там ни было, — говорили они, — мы не примем кир Киприана, человека взысканного литовским князем, злейшим нашим неприятелем».

[В тексте следует описание противоречивых сведений о Пимене, доходящих до Константинополя, а также положительное суждение о возвращении Киприана в Москву в 1381 г. и о деятельности Дионисия Суздальского]

После того, как против Пимена высказано было столько обвинений, собор с согласия патриарха и соизволения на то высочайшего и святого моего самодержца, признал справедливым послать двух архиереев и сановников — одного из церковных, другого — царского, с тем, чтобы они исследовали дело Пимена, и если окажется справедливым, что говорят на него, именно, что он рукоположен при помощи обмана, лжи и подлога, то пусть низложат его, извергнут из церкви и поставят в ней Дионисия. Это не только взволновало русских, но и разъярило их всех против кафолической церкви, так что они излили на всех нас поток многих ругательств, с прибавлением насмешек, обвинений и ропота. Все, что они заслужили сами, сплетая ложь, составляя ковы, услаждаясь лукавством и совершая бесчисленные злые деяния чрез отправленных ими послов, — все это они складывают на нас! Ни одно из случившихся зол не имело другого начала, как только от послов, пришедших из Руси: они–то в раздоре между собою, разделенные на две, нередко на три партии, представляя в одно и то же время противоречащие грамоты, обвиняя друг друга и восставая друг на друга, они–то производили разделение и раздор. А церковь и не знала, на чьей стороне правда. Итак, перед кем бы следовало им прятаться и молчать, против тех они подняли ругательства, не пощадив самой церкви! Ко всем прочим своим беззакониям прибавили они и это одно, или, лучше сказать, первое и самое тяжкое — ругательство и хулу на Бога чрез церковь…

Итак, мерность наша, совещавшись о сем с собравшимися при нас преосвященными архиереями и пречестными: ираклийским, кизическим, никомидийским, угровлахийским, никейским, монемвасийским, атталийским, адрианопольским, серресским, силиврийским, готфским, сугдайским, варнским и деркским, решила и определила: признать низложение Пимена, соборне учиненное при бывшем пред нами святейшем и приснопамятном патриархе кир Ниле, совершившимся во всем канонически и правильно. Ибо он низложен не заочно, не так, чтобы, когда против него предъявлены были обвинения, он спокойно оставался в своей церкви, но, желая очистить себя от этих обвинений, предстал на собор, потом, увидев своего обвинителя, примкнул к нему и убежал от суда, собора и решения. С другой стороны, и собор, при таком повороте дела, не упустил из виду указания канонов, но трижды приглашал его явиться и таким образом согласно с канонами произнес против него свой приговор. Поэтому да будет он совершенно низложен и отлучен от архиерейского лика, как уже был предназначен к низложению прежним, рукоположившим его патриархом, который весьма о нем заботился и, чтобы остаться безупречным, не упускал ничего, что клонилось к его чести; но не делал бы этого, если бы не был убежден, что он достоин низложения. Итак, если Пимен уже был прежде низложен и если теперь его низложение соборне подтверждено нашею мерностью, так что он уже не имеет возможности оправдания: то и должно быть исполнено то, что указано выше, именно чтобы на будущее время был один митрополит во всей Руси. Этим прежде всего озабочен высочайший и святой мой самодержец, оберегатель и защитник права и пользы; в этом бесспорно состоит и слава всей церкви и всех вкупе христиан. А как преосвященный митрополит кир Киприан уже имеет часть [русской митрополии], в которой теперь находится, кроме того — имеет деяние святейшего и приснопамятного патриарха кир Филофея, определяющее, чтобы по смерти кир Алексия он один состоял митрополитом всея Руси: то и мы все, единодушно утверждая упомянутое деяние и как бы сначала поставляя того Киприана, полагаем конец прежде бывшим соблазнам, — я говорю о смутах, волнениях и раздорах, которые мы признаем как бы не существовавшими, считая все то делом времени, обстоятельств и первых [случайных] причин, о которых мы сказали выше. Заявляем при том, что ни кир Филофей, ни кир Нил, блаженно пожившие и блаженнейше отшедшие к Господу, не были намеренными участниками в тех раздорах, но неповинны и чисты от всех взведенных на них некоторыми обвинений и упреков. Наконец, постановляем настоящим соборным деянием, чтобы митрополитом киевским и всея Руси был и именовался кир Киприан, который до конца своей жизни будет обладать ею и всею ее областью, рукополагать епископов в епис–копиях, изначала подчиненных его церкви, [поставлять] пресвитеров, диаконов, иподиаконов и чтецов и совершать все прочие святительские службы, как настоящий архиерей всея Руси, не по имени только, но и на самом деле. Таковы будут и все после него митрополиты русские, наследуя один после смерти другого [единство своей митрополии]. И этот порядок пусть ненарушимо соблюдается отныне и впредь во все веки, что подтверждено и досточтимым хрисовулом высочайшего и святого моего самодержца, так чтобы никогда не отменялось настоящее соборное деяние и постановление, — ни нами, ни позднейшими [патриархами]: ибо мы опытом удостоверились, какое зло — разделение и раздробление той церкви на части, и какое благо — быть одному митрополиту во всей той области. Сего ради и выдано преосвященному митрополиту киевскому и всея Руси и пречестному, во Святом Духе возлюбленному брату и сослужителю нашей мерности, и [самой] церкви русской настоящее соборное деяние нашей мерности, дабы оно находилось там для постоянного и всегдашнего в том удостоверения. Месяца февраля настоящего 12–го индикта, шесть тысяч восемьсот девяносто седьмого года.