Византиец - [22]

Вот я сейчас и ищу, где можно подзаработать. Причем ты абсолютно прав — я действительно не купец, хотя мне приходилось и приторговывать, и давать деньги в рост. Но, по существу, я знаю только одну вещь в этой жизни — политику. Следовательно, для меня единственный шанс — это постараться разбогатеть на какой-нибудь политической операции. Другое у меня не получится. Меня как ребенка разорят и выкинут.

— И какую же большую политику и большие деньги ты собираешься сделать на Руси? Она только-только вылезает из-под татарского ига. Сюда добираться из Италии два месяца.

— А в этом-то как раз деньги и есть. Русь сейчас встает на ноги. После двух с лишним столетий национального унижения, порабощения, междоусобиц, распада. При всей неимоверной лени русских, помноженной на пьянство, они очень талантливый народ. Здесь богатейшая природа. При желании они могут кормить всю Европу. Их пушнина — это то же золото.

— Положим, так. Но пока я не просматриваю твою мысль.

— А ты рассуди. Москва завершает объединение русских земель. Предстоит полное покорение Твери, Новгорода. Неминуема последняя решающая схватка с татарами. Следующая на очереди — Литва. Москва никогда не примирится с тем, что Гедиминовичи, воспользовавшись татарским нашествием, отхватили добрую половину исконных русских земель. А война с Литвой — это война с Польшей. Придется добивать и Ливонский орден. Кстати, ты не хуже меня знаешь, при Грюнвальде решающую роль в разгроме Тевтонского ордена сыграли русские, смоленские полки.

Что отсюда следует? По-старому, одной храбростью, напором, числом уже не возьмешь. Сегодня конец XV века. Войны ведутся по-новому. Значит, нужны современные пушки, нужны пушечные мастера. А где их взять? Москва больше не маленькое северное княжество. Она превращается в огромный город, в столицу большого современного государства. Этот город должен быть надежно защищен. Деревянный Кремль — это смешно. Русским необходима настоящая, современная крепость, построенная по последним достижениям фортификационного искусства.

Далее. Константинополь пал. Жаться под сенью живущего турецкой милостыней константинопольского патриарха русским сегодня негоже. Они это начинают понимать. В скором времени русская православная церковь окончательно освободится от былой зависимости от Константинополя и, как в Византии, станет соправительницей государя. Потребуются новые храмы, отвечающие новому положению вещей, которые завораживали бы, потрясали бы, демонстрировали не только силу Бога, но и могущество великого князя Московского. Эти церкви надо строить. Кто их построит? У русских пока нет таких мастеров.

Этот перечень можно продолжать. Всех этих мастеров можем дать им мы, итальянцы. Естественно, не бесплатно. Чем больше итальянцев будет работать в Москве, при дворе, рядом с государем Московским, тем крепче будут наши позиции. Тем проще тут будет торговать нашим купцам. Тем охотнее русские будут покупать наши товары. Я уже не упоминаю о том, что посредники, организаторы этого дела могут получить баснословные барыши.

Н. замолчал и перевел дух. Выпил пару глотков медовухи, больших. Подумал, что, пожалуй, впервые пьет этот варварский напиток с удовольствием. Посмотрел на Делла Вольпе. Тот уже давно не пил, но его глаза разгорелись ярче, чем от любой медовухи. Уж кто-кто, а он знал, что Н. говорил правду. Итальянец приманку заглотил.

Слова Н. произвели настоящий переворот в голове Делла Вольпе. До сих пор он ставил на то, чтобы как можно дольше не пускать в Москву никого из соотечественников. И, надо признать, достаточно умело пользовался своим монопольным положением единственного итальянца, близкого ко двору великого князя. Теперь же выяснялось, что можно было поиметь значительно больше, действуя прямо противоположным образом. Тут было над чем задуматься.

Монетчик насупился, опустил взгляд. Будто проворачивал какие-то тяжелые мысли внутри себя. О собеседнике он словно забыл. Только утирал обильный пот с лица. Эта потерянность длилась минуту, не больше. Он очнулся.

— Так отчего мы это не сделаем? С моими связями здесь, в Москве, с твоими — в Риме и Венеции, да с авторитетом Виссариона за нами мы можем горы своротить. К тому же, я знаю, Иоанн — это человек, который побежит, если мы его подтолкнем в этом направлении. Главное — заложить эту мысль ему в голову. А это я беру на себя.

— Успокойся, ты не хуже меня знаешь, что одного согласия великого князя тут мало. Италия слишком далеко. Кроме того, есть и конкуренты — немцы, поляки, венгры. Чтобы проехать из Италии в Москву, приходится пробираться или через враждебную Литву, или через бесконечные степи, где рыщут татарские банды. Еще южнее — Турция, которая, того и гляди, окончательно перережет южный путь. А потом, не смеши меня, ты что, подойдешь к Иоанну и скажешь ему, что Москве нужны итальянские мастера? Да тебя убьют и выбросят собакам.

Взгляд Делла Вольпе потускнел так же быстро, как за несколько минут перед тем разгорелся. Он вопросительно посмотрел на Н.

— Но что-то можно сделать? Ты-то знаешь ответ?

— Нет, у меня нет ответа. Но я примерно знаю, что надо сделать.