Виза в пучину - [42]

«Я отдаю концы, — с ужасом констатирует он, — на заслуженном лобном месте! Небо против меня! Ну что поделаешь: есть люди, которые привыкли доводить дело до конца, выполнять задачу полностью, до последней точки, даже если это связано с риском не вернуться. И если взглянуть на это с профессиональной точки зрения, ты обязан был так поступить. Тебе было ясно, что ты приглянулся кому-то в качестве искупительной жертвы».

«Не трать силы! Лежи спокойно!» — шепчет ему чей-то голос, и он сцепляет ресницы, но в зрачках мельтешит та волшебная, тусклая нить света, словно желтая проволока. Она ведь была, эта полосочка!.. Была, была! Он опять врубается коленями в крышку. Желтая проволока в беспокойном сновидении, опутывает его, высасывая из опустошенного тела последние крупицы сил. Все! Он в сетях видений. Они желтой полосой манят и душат его одновременно. И, боясь задохнуться совсем, он снова открывает глаза.

Вокруг — графитная темень. И в этой темени плывут багровые пятна, а среди них, где-то вдали, словно одинокая звезда, мерцает полосочка света. Мерцает и исчезает.

— Я предавал людей, — процеживается шелест из его горячих губ. — По моей вине их сажали за решетку или увозили в психиатрическую лечебницу. Хороших, смелых и трезвомыслящих людей. Это кара, кара Божья! Думаю, что и он, всесильный Кристапович, умрет не своей смертью! И Валентина тоже. Все, кто служил дьяволу из трех букв. И имя ему — КГБ!

Он автоматически, до болей в суставах, таранит крышку. Она не подается. Он делает новую попытку. Тщетно. Вконец обессиленный, он плачет.

И снова сгущается мрак. Полнейший мрак. Значит, действительно все. Наконец-то. Столько раз приходилось думать о смерти. И как тут не думать, если она ходит мимо него. Как тут не думать, если он знал, что в один прекрасный день смерть неизбежно остановится возле него. Настало время ему самому увидеть, как оно там, по ту сторону жизни.

Он вдруг успокоился. Ему стало свободно и хорошо. Он даже попытался удобнее устроить свое тело, раздвинул канаты, которые змеились под ним. И в эту секунду рука коснулась металлического предмета. Пальцы забегали по металлу, пытаясь определить форму и размер.

Это был крюк. Вложив последние силы, он вцепился двумя руками в этот спасительный крюк, пытаясь выудить его из канатных витков. Понадобились немерные усилия, пока в его ладони оказался спасительный предмет.

— Боже, — хрипит он. — Спасибо тебе за помощь!

Воодушевленный подарком судьбы, он вкладывает остаток сил — появилась узкая полоска, в которую он втыкает острие крюка. Щель теперь не исчезает, и он липнет к ней губами, ощутив в склепе дуновение жизни. Струйка воздуха втекает в его тело, оживляя ослабленный организм. Он с удвоенной энергией орудует крюком, раздвигая просвет. Теперь, о Господи, он вне зоны удушья.

Подышав полной грудью всего несколько минут, он окончательно оживает. Очищается кровь, и мысли делаются яснее. Мысли о тех, кто, несомненно, караулит его снаружи. Надо действовать, решает он, расширять отверстие, кричать и звать на помощь. Он стал вращаться, менять позы, чтобы расшевелить застывшее тело.

Вдруг внизу у поясницы он ощутил небольшой твердый предмет. Просунул туда руку и вскрикнул от радости. Это был мобильный телефон. Как же ему угораздило оказаться там? И тут вспомнил, что в боковом кармане пиджака была дыра, поэтому телефон он носил во внутреннем кармане. Там, на палубе, он второпях сунул аппарат в дырявый карман, и тот скользнул за прокладку. Вот почему напавшие, обшарив карманы, не нашли мобильник.

— Теперь я спасен! — шептали дрожащие губы. — Спасен! Он включил аппарат и стал набирать номер Валентины, который он недавно внес в память.

— Да, — услышал он ее голос и не поверил, что это явь. — Серж, это ты?

— Я, — выдавил он.

— Куда ты пропал? — В голосе Валентины сквозило недовольство.

— Валентина, слушай меня и не перебивай. Это очень важно.

— Ну-ну! — скептически бросила она.

— Валентина, на меня напали, когда я оказался на палубе.

— Брось дурить, Серж! — хихикнула она. — Наверное, с кем-нибудь развлекаешься?

— Меня ударили по голове, — он сделал паузу и добавил: — я потерял сознание, а мое тело запихали в какой-то ящик… Люди, которые это сделали, в любую минуту могут вернуться. И тогда мне конец.

После паузы, Валентина ответила дрогнувшим голосом.

— Поняла. Я все поняла. Где тебя искать?

— Не знаю. Я в каком-то ящике на палубе. Одна тут не появляйся — это опасно. Поэтому обратись за помощью к экипажу парома. И поторапливайся.

— Ясно. Бегу, — тревожно проговорила она.

— Ящик для канатов, — успел крикнуть он, перед тем, как девушка выключила телефон.

Он закрыл глаза и ждал. В этом металлическом гробу он утратил всякое представление о времени — погребённых оно не интересует. Но все в прошлом. Теперь он с нетерпением поглядывал на часы, отсчитывая секунды.

Интуитивно он почувствовал приближение людей. Сквозь шум волн до него донесли голоса. Он приложил ухо к щели — да, это были голоса, и люди шли в его сторону. Он уже хотел криком привлечь их внимание, но что-то внутри остановило этот порыв. Голоса становились все отчетливее. Говорили на английском.