Вивиен Ли - [60]

Потеряв уважение к Каренину, увидев вдруг, что это чуждый ей человек, она не может примириться с ним и уходит к Вронскому. Убедившись, что Вронский не понимал и не понимает ее, а сохранить его можно только ценой унизительного самообмана, ее Анна предпочитает погибнуть. Еще раз жизнь не оставляет выхода героине Вивиен Ли. Честность, преданность, сердечность Анны, ее духовность неуместны в мире мещан и становятся своего рода Роком. Героиня уходит непобежденной, и потому так интересен финал, который называли одним из немногих замечательных моментов картины.

Анна идет по перрону в Москве, не обращая внимания на людей, глазеющих на нее и говорящих что-то о ней, не замечая их. В ее взгляде — молчаливая, оцепеневшая скорбь. Издалека, отстраненно, она смотрит на этих мелких людей, занятых своими мелкими делами. Ей нечего бояться, нечего ждать, и Анна входит в вагон со спокойной, горькой улыбкой.

В Обираловке дождь. На платформе Анна прислоняется к столбу и с ужасом замечает старика обходчика — того самого, из кошмарного сна. Задумчиво покачав головой, с каким-то нереальным спокойствием и значительностью, как если бы она открыла пугавшую и на самом дело очень простую тайну, идет к поезду.

Заметив у вагона, в том месте, где она впервые встретила Вронского, похожего на него мужчину, с криком кидается к нему. Может быть, выход есть и жизнь не обманула ее? Негромко, сдержанно смеется, тут же всхлипывая. Идет по платформе. По шпалам… Снова вспоминает о встрече с Вронским, и улыбка освещает ее взгляд. Страдание вытесняет улыбку. Остановившись, она тихо качает головой. Поезд свистит за спиной, но Анна слишком поглощена встречей с вечностью.

Перед началом съемок, когда актриса находилась в Париже, Оливье сообщил по телефону, что его собираются сделать «сэром». В деликатном балансе их взаимоотношений это событие играло немалую роль, и реакция Вивиен Ли («Конечно, ты откажешься?» — «Конечно, соглашусь») была скорее не шуткой, а ироническим упреком. После окончания фильма она отправилась в гости к Холману. Оливье оставался в «Нотли», готовясь к торжественной церемонии в Букингемском дворце. 8 июля, в сопровождении скромно одетой Вивиен Ли, он направился во дворец и вышел оттуда сэром.

Осенью врачи снова забеспокоились о легких актрисы. Брат Ли Холмана предложил воспользоваться его виллой в Канне, и после завершения «Гамлета», захватив Тарквина и Сюзанну, Вивиен Ли и Оливье направились на юг. Соединив ее гонорар за «Анну Каренину» и деньги за работу над «Гамлетом», они могли планировать поездку с труппой «Олд Вик» в Австралию.

Сообщение о предстоящем визите двух ведущих актеров Англии вызвало ажиотаж. В Перте, Аделаиде, Мельбурне, Канберре, Сиднее, Брисбене и четырех городах Новой Зеландии — Окленде, Крайстчерче, Дандине и Веллингтоне — люди заказывали билеты за несколько месяцев вперед, выстаивали в очередях, проводили ночи под дождем в надежде приобрести билет на спектакли «Олд Вик» хотя бы чудом.

Оливье остановился на трех пьесах: «Ричарде III», «На волоске от гибели» и «Школе злословия». Решение выглядело идеальным: «Ричард III» был «сольной» пьесой Оливье, Вивиен Ли получала свой шанс в комедии Уайлдера, а в шеридановской «Школе» они делили лавры пополам.

Вивиен Ли просила поставить для нее «Антигону» Ж. Ануя, но Оливье считал, что эта трагическая вещь вне ее диапазона. Он не понимал, почему она не хочет играть леди Тизл. Сам он полагал, что стиль и атмосфера эпохи Шеридана идеально соответствуют его индивидуальности: «Я думаю, что инстинктивно ощущаю дух Шеридана, и привязан к этому драматургу более, чем к какому-либо другому художнику XVIII века, за исключением Генделя».

14 февраля 1948 года пароход «Коринтик» вышел в море. С первых минут Оливье установил соответствующую его новому положению дистанцию и принял «отеческий» тон по отношению к коллегам. Не без снобизма он записывал впечатления в поднесенный поклонником роскошный дневник. Пока сэр Лоренс проводил репетиции, отчитывал коллег и отмечал в дневнике официальные приемы, Вивиен Ли подружилась со всей труппой: «Каждый день рождения отмечался вечерами и подарками. По пути она закупила практически весь корабельный магазин. Она всегда знала, что вам правится и что вы не можете позволить себе приобрести».

Через месяц они были в Перте. Австралия использовала прибытие четы Оливье для репетиции к предстоящему королевскому визиту. Помимо ежедневных спектаклей артистов ожидали всевозможные пресс-конференции, приемы, посещения университетов, заводов, больниц.

Прирожденная путешественница, Вивиен Ли была в восторге от Австралии: «Мы ехали по самой замечательной стране, которую можно нарисовать в воображении. Первые пейзажи невероятно похожи на Дали: огромные голубые озера окружены ослепительно-белым песком. Из воды высовываются черные и светлые ветви деревьев, всюду птицы разной окраски и рисунка. Миновав девственные леса, мы попали в горы, где ночевали в довольно странном отеле. Часы в полночь били восемнадцать раз, каждые два часа раздавался сигнал тревоги, чтобы удостоверить, что эта старая развалюха еще не пылает и чтобы мы знали, что все в порядке. По крыше маршировали толпы сумчатых, а жильцы поднимались в шесть утра. Похоже, для того чтобы свистеть, петь, стучать в чужие двери. Не очень тихо, но своеобразно».