Виват, Сатана! - [12]

Антихрист покинул толпу, которая медленно начала разбредаться, и отправился во дворец. Он чувствовал себя очень хорошо, видя знакомые стены роскошного дворца. Но если сто лет назад он пребывал в нем единственно лишь с целью служить своему народу верой и правдой, то теперь он пришел, чтобы этот народ погубить. Стил вспомнил, как Сатана лишил его жизни в этом дворце. Теперь что-то изменилось. Стил сделал несколько безуспешных попыток понять, откуда взялось в нем столько хладнокровия и безразличия. Но кроме них он ощущал в себе еще и остаток чего-то светлого, что было уж безвозвратно потеряно. Стил не мог удержаться, чтобы не думать обо всем, происшедшем с ним, и в течение достаточно долгого времени мерил огромный тронный зал неторопливыми шагами.

Наконец, усилием воли заглушив нелегкие думы о себе, которые непрестанно копошились где-то в глубинах сознания, Антихрист позвал Викторию, и приказал ей следующее.

— Иисус — наше единственное препятствие. Но я знаю, как разделаться с ним. Иди к нему и соблазни его. Ты должна всю ночь заниматься с ним любовью, а завтра люди будут лицезреть ваше соитие. Тогда уж точно все разочаруются в Иисусе. Иди, шлюха, и выполняй то, чем ты и должна заниматься. Вопросы есть?

Красавица спросила:

— Ты действительно считаешь, что я шлюха?

Стил закричал:

— А ну прекрати трепаться! И попробуй только мне доложить, что у тебя ничего не получилось. Тогда ты точно попадешь в Ад, уж об этом я позабочусь! Отправляйся!

Почему-то эта женщина вызывала в нем лишь раздражение, и Стил едва справился с нахлынувшим приступом ярости. Опустив глаза, Виктория молча покинула комнату.

… Иисус расхаживал взад и вперед по маленькой комнатке, в которой ютился. Сын Божий испытывал страх пред посланником Сатаны. Антихрист был силен, молод и явно не собирался проигрывать. Он был прекрасным оратором и в первый же раз перетянул на свою сторону огромное количество людей. К тому же, он стал Владыкой. А что было у Иисуса? Ничего, кроме его веры и последователей, число которых уменьшалось на глазах. Вседозволенность манила людей больше, чем строгие каноны церкви. Люди поверят в то, во что захотят поверить, и Иисус не был уверен, что народ выберет его религию. Антихрист знал, что убедить в чем-либо толпу во сто крат легче, чем отдельного человека, и прекрасно этим пользовался. Неизвестно, чего в людях больше — добродетели или порока. Опыт же настойчиво подсказывал Иисусу, что зло в людских душах явно преобладает, и это немало удручало сына Божьего.

Вдруг в дверь постучали и, прежде чем Иисус успел открыть, в комнату вошла прекрасная молодая женщина. Лицо ее озаряла милая улыбка, а совершенное тело с изумительными формами окутывала лишь прозрачная, легкая, как дымка, белая ткань, которая ниспадала с плеч до пят и не скрывала, а, напротив, подчеркивала все прелести аппетитной фигуры. Белокурые локоны змейками струились по плечам и спине незнакомки.

Иисус воскликнул:

— Изыди, о искушение!

Девушка нежно молвила:

— Сам Господь посылает тебе этот дар, так не отказывайся же от него! Ты свершил много праведных и прекрасных деяний, и заслужил толику того наслаждения, что дает людям плотская любовь.

Иисус пытался сопротивляться:

— Нет, прошу тебя…

Но девушка уже обвила нежными, но настойчивыми руками шею Иисуса и их губы слились в долгом поцелуе. Его язык был упругий и влажный. Отстранив ее от себя, Иисус слабо сказал:

— Нет…

Но он опустил веки, и увидел, что его член стоит как каменный и, в отличие от своего хозяина, точно знает, чего хочет. Дыхание Иисуса участилось, в голове шумело. Охватившее возбуждение заставило забыть об осторожности, а пульсирующая эрекция толкнула его в объятья коварной гостьи.

Почувствовав, что его ствол готов к бою и ему там тесно, Виктория развязала шнурок, поддерживающий штаны, и откровенно возбужденный мускул выскочил ей прямо в руки. Он был твердый и как будто бы живой. Девушка опустилась на колени и взяла в рот красивый и аппетитный фаллос. Сначала она затягивала его в рот медленно, а потом все быстрее и быстрее. Вскоре Иисус толкнул ее на кровать, навалился сверху, и, нетерпеливо ворвавшись в ее влажное лоно, двигался там вперед и назад до тех пор, пока неистовый оргазм не опустошил его до последней капли.

Тяжело дыша, Сын Божий откинулся на подушки, ослабевшей рукой убрал со лба мокрые волосы и посмотрел на влажный и обмякший член. Затем медленно перевел безумный взор на прекрасное тело девушки, все еще находящееся в его объятиях и, подобно изголодавшемуся зверю, вновь накинулся на свою добычу.

Иисус остро ощущал волнующий аромат женского тела, нежность молодой кожи и твердость сосков, которые он одержимо истязал ртом и пальцами. Девушка извивалась и стонала. Затем он поместил тело жертвы между своими ногами и, прижавшись животом к ее груди, с остервенеем начал сосать, покусывать, надавливать напряженный до предела бутон, бесстыдно восставший и жаждущий его ласк. Виктория кричала так, как никогда в жизни. Каждый новый оргазм уносил ее на небывалые высоты блаженства. Она нащупала его фаллос, который опять стоял, и, изогнувшись, взяла его в рот и принялась жадно сосать. Внезапно Иисус отодвинулся от нее. Встав на колени между ногами девушки, он раздвинул их, и медленно вошел. На мгновение Иисус замер, и Виктория почувствовала в своем животе его трепещущий член. Он глубоко проникал в нее и мощными ударами сотрясал все ее тело. Потом он резко ворвался ей в зад, так что у девушки перехватило дыхание, и таранил его до тех пор, пока семя не хлынуло потоком. Но после веков воздержания этого было слишком мало.