Вивальди - [34]

К счастью, девушки-хористки, с которыми он взялся разучивать партитуру, оказались на высоте. Его творческое вдохновение тут же передавалось им, и за несколько дней удалось подготовить все основные партии. Особенно выделялась Барбара с её редкой тесситурой голоса. Она схватывала на лету замечания автора, и он решил ей доверить главную партию Моисея. Кандиде досталась партия Аарона, а Сильвии была поручена роль Елизаветы, жены Аарона. Среди солистов были также Аполлония и Анастасия, которые отлично справлялись с порученными партиями. После месяца непрерывных репетиций всё было готово. И в конце мая в день праздника Сретения оратория была исполнена при небывалом стечении народа. Успех был столь велик, что впервые попечители Пьета соизволили лично поздравить и поблагодарить Вивальди.

«Моисей» был для Вивальди радостью и мукой, поскольку ему приходилось после репетиций в Пьета спешить в театр, где его ждал «Роландо, мнимый безумец». Либретто у Браччоли, как и в предыдущих операх, изобиловало сложными любовными интригами с постоянными переодеваниями действующих лиц. Действие развёртывалось в магической атмосфере королевства властной Эрсилии. По просьбе Вивальди либреттист ввёл несколько сцен с нимфами и фавнами для придания экзотики происходящему на сцене. Написание декораций было поручено знаменитому театральному художнику Бернардо Каналю, отцу молодого Каналетто.

— Тем, у кого нет лож и мест в партере, стоит возвращаться домой! — надрывно кричал более часа кассир из окошка театральной будки.

И в этот вечер все билеты в Сант’Анджело были распроданы. В одной из лож первого яруса восседали все Вивальди, прижавшись друг к другу, как сардины в бочке. На переднем месте красовалась Камилла, которая до последнего дня была в нерешительности — идти ли в театр? У неё даже нашлась отговорка, что нет, мол, чёрного платья. В те годы ещё действовало предписание, обязывающее дам, занимающих места в ложах, быть в тёмном одеянии или в карнавальном костюме bauta.

— Я не хочу повторять печальный опыт доны Лабия, — объясняла домашним Камилла свой отказ.

И она была права. Всем был памятен громкий скандал, когда вопреки запрету капельдинера знатная дама явилась в ярком платье, украшенном цветами, и тайком пробралась в свою ложу. За дерзкое нарушение порядка её вызвали в суд и приговорили к штрафу и четырём дням домашнего ареста. Но хозяйственная Чечилия вспомнила, что в сундуке хранится чёрное муаровое платье матери, пошитое по случаю крестин Маргариты. Его ушили и подправили. Волей-неволей Камилле пришлось покориться и в сопровождении детей отправиться в театр. В ложе за ней разместились Маргарита и Чечилия, обе в чёрном, и Дзанетта в карнавальном костюме bauta, одолженном у кого-то из подруг. За ними стояли принаряженные и напомаженные Франческо и младший из братьев Изеппо. Не было только мужа Чечилии Мауро, занятого в тот вечер оформлением спектакля в другом театре. Помимо переписки нот, его всё чаще привлекали родственники-сценографы к делам театральным.

При виде появившегося в оркестре своего первенца со скрипкой Камилла не сдержалась и громко сказала:

— Мог бы и причесаться по такому случаю.

Действительно, дон Антонио, встав за дирижёрский пульт, выделялся, как обычно, своей взлохмаченной рыжей шевелюрой, возвышаясь над сидящими в ожидании музыкантами. Вот он взмахнул смычком, и раздались первые аккорды. Когда занавес взмыл вверх, зрители ахнули от удивления и дружно захлопали представшему перед ними зрелищу. Ночная сцена в храме со священным алтарём в окружении зажжённых светильников, а в глубине — темнеющий девственный лес. Сбоку в скале прорублена дверь, ведущая в замок королевы Эрсилии. Во второй раз раздались громкие аплодисменты и возгласы удивления, когда рыцарем была срублена золотая ветка дерева и загадочный лес исчез, рухнув вниз, а на его месте засиял радужными красками цветущий сад, раскинувшийся на холмах.

В первом акте зрители с интересом следили за действиями Роланда, посланного Анджеликой с целью разрушить волшебный замок королевы Эрсилии. Все хлопали и, как было принято, после каждой спетой арии топали ногами. Но во втором акте после первых же сцен в зале послышались лёгкий шум, говор и поскрипывание стульев. Стало ясно, что зрители начали понемногу терять интерес к происходящему на сцене вопреки стараниям щедрого на выдумку либреттиста Браччоли. А третий акт и вовсе прошёл под аккомпанемент чихающей, кашляющей и громко зевающей публики. Казалось, даже оркестр не в состоянии заглушить внезапно вспыхнувшую в зале эпидемию простудных заболеваний. После закрытия занавеса свиста не было и раздались жидкие аплодисменты, поддержанные заранее нанятыми Джован Баттистой гондольерами, которые стояли в партере.

Семейству Вивальди опера с её изящными ариями понравилась, и было непонятно, почему публика встретила её с холодком. Вероятно, виновато либретто с излишне запутанными сюжетными хитросплетениями, которые не могли распутать даже длинные речитативы. Зрители обычно пропускают их мимо ушей. По дороге из театра, когда публика расходилась по домам в сопровождении одетых в униформу