Витязь. Владимир Храбрый - [40]
- Жди, поймут удельные. Их гордыня впереди разума бежит, словно гончая впереди охотника. Вот и приходится на них арапник держать, - Дмитрий вытянул из ножен до половины меч и с силой бросил его обратно.
У башни Владимир пропустил вперед брата, придержал за руку Пересвета и тихо сказал:
- Помнишь, отче, ту, первую тайну, которую я поведал тебе ранней весною?..
Монах вскинул глаза и выразительно взглянул на Владимира Андреевича: «Как не помнить?» Владимир одобрительно кивнул:
- Я говорил великому князю, что тебе можно доверять, как самому себе… Поэтому хочет он показать потайной ход в кремлевской стене, о котором знают немногие. Без доверия нам совместно и в путь пускаться нельзя…
Пересвет увидел массивную железную дверь.
- Этот ход, отче, идет к Москве-реке, а строили его лучшие каменотесы. Видел каменную мостовую на Соборной площади? Их работа тоже.
Дмитрий вдруг спросил:
- Владимир Андреевич, как звали их главного, которого я велел наградить по-княжески?..
- А-а-а, того, рыжего. Да я позабыл его имя…
«Знает или не знает, как я мастеров наградил?.. - подумал Владимир. - Не знает, пусть останется в неведении, а если кто доложил - авось, не осудит… В наш век, когда страшная измена не считается более греховным делом, как же иначе обеспечить безопасность великокняжеской жизни и его домочадцев, да и всего Кремля?..»
Когда московский князь спросил брата об имени рыжеволосого, Пересвет сразу вспомнил, какую награду получили каменотесы за свою работу… И тяжелым бременем легла на его плечи еще одна тайна, которую только что открыл ему великий князь, ход в кремлевской стене…
Постояли возле башни, обозревая сверху окрестности Москвы. Хорошо были видны Глинищи - одни яблоневые сады. Девять лет назад выжгли их литовцы да и свои же русские мужики из Твери. Но после ухода вражеского войска снова посадили москвичи деревья, и они уже второй год плодоносят. За Глинищами - Самсонов луг на берегу Яузы, сейчас с рыжеватыми подпалинами, а весной буйно-зеленый. За рекой начинается посад: крытые соломой избы ремесленников и рубленные из дерева боярские хоромы с широкими подворьями. Оттуда в воскресные дни к кремлевским стенам тянутся бесконечные обозы с пшеницей, рыбой, глиняными горшками, пенькой. Останавливаются на торговой площади, разгружаются, и начинается продажа.
Шум, гам. Шныряют меж возов мальчишки и нищие; пророчествуют, гремя цепями на ногах, юродивые; скоморохи на подмостках дудят в сопелки, смеются, зубоскалят, изображая пузатых бояр, поют частушки. Ходят мужики с медведями, заставляют зверей показывать разные фокусы.
А вдоль торговой площади на деревянных рядах раскладывают свои товары, которые хранятся в каменных амбарах, заморские купцы. Местным московским не велено из-за тесноты на площади свои амбары строить, так они поставили сбоку церковь, из-за толстенных стен похожую на куб, якобы молиться. Дмитрий проведал, что в её подвалах товары берегут. «Ишь, шельмецы, случись пожар - ни один огонь в камень не проникнет», - подумал тогда великий князь.
А товаров на рядах с каждым годом все больше и больше становится, и чего только тут нет: иранские шелковые ткани, медные и серебряные кумганы, китайские узорчатые япончицы, туркменские ковры, фрязские чаши, венецианское стекло, булгарские цветные кафтаны, кожухи из греческого оловира[43]. Разная мелочь: костяные и деревянные гребни, лож-гки, чашки и солонки, разукрашенные цветами, глиняные горшки, кринки, игрушки, свистелки, ножи, топоры, вилы… А по Москве-реке торопятся новые суда, пристают к берегу, люди с них кидают трапы и начинают выгружать из трюмов тюки и бочки, грузят на подводы, везут к торгу.
И несмотря на крики, шум и гам, до слуха доносится перестук топоров из Чертолья и посада: там новые избы ставят, видно, как тянутся туда телеги с ошкуренными бревнами.
Видно, по рукам и ногам захотел связать князь Владимир Андреевич троицкого монаха, раз к одной тайне присовокупил другую, дабы не было ему иного пути, как с московским князем, - а другого уже и не будет: отныне для Александра каждая стена в городе и каждый куст в поле будут иметь свои глаза и уши… Да это и не в тягость Пересвету: он и так предан всей душой Дмитрию Ивановичу. Вся жизнь Александра в его воле, и он отдаст её за него не задумываясь, потому что с именем московского князя связано великое дело - дело освобождения Руси от ордынского ига.
Та, первая тайна…
Ранней весной был послан Пересвет Сергием Радонежским на Москву к князю Серпуховскому с золотом из обительской казны на ратные нужды. А золото сие скопилось не только от щедрых подаяний богатых людишек, но и от продажи излишков всего того, что выращивалось на монастырских огородах, меда, который гнали на пасеках, и приплода скота, ибо хозяйство в обители стало очень большим.
Пересвет приехал, встретился с Серпуховским. Тогда-то Владимир Андреевич и велел рындам седлать двух резвых коней, а Пересвету надеть воинские доспехи. Облачившись в кольчуги, в сопровождении десятка дружинников они, как только заря упала на золоченые маковки кремлевских церквей, выехали из Москвы.
Спешили. Монах изредка поглядывал на молчавшего князя, но тот делал вид, будто не замечает вопрошающих взглядов: «Куда едем? Зачем?..»
В первой книге исторического романа Владимира Афиногенова, удостоенной в 1993 году Международной литературной премии имени В.С. Пикуля, рассказывается о возникновении по соседству с Киевской Русью Хазарии и о походе в 860 году на Византию киевлян под водительством архонтов (князей) Аскольда и Дира. Во второй книге действие переносится в Малую Азию, Германию, Великоморавию, Болгарское царство, даётся широкая панорама жизни, верований славян и описывается осада Киева Хазарским каганатом. Приключения героев придают роману остросюжетность, а их свободная языческая любовь — особую эмоциональность.
Чёрный темник — так называли предводителя Золотой Орды Мамая. После поражения на Куликовом поле ему отрубили голову. Предлагаемая книга не только о его трагической судьбе. Читатель увидит жизнь Золотой Орды: коварство, интриги, изощрённые пытки, измену, страсть, гарем. В центре повествования и судьбы русских князей: Дмитрия Донского, Боброка Волынского, инока Александра Пересвета, великого старца Сергия Радонежского, князей и служилых людей, отстоявших Русь от ордынцев. Автор восстанавливает доброе имя Олега Рязанского, на котором до сих пор лежит печать Каина... Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Русь 9 века не была единым государством. На севере вокруг Нево-озера, Ильменя и Ладоги обосновались варяжские русы, а их столица на реке Волхов - Новогород - быстро превратилась в богатое торжище. Но где богатство, там и зависть, а где зависть, там предательство. И вот уже младший брат князя Рюрика, Водим Храбрый, поднимает мятеж в союзе с недовольными волхвами. А на юге, на берегах Днепра, раскинулась Полянская земля, богатая зерном и тучными стадами. Ее правители, братья-князья Аскольд и Дир, объявили небольшой городок Киев столицей.
В новом историко-приключенческом романе Владимира Афиногенова «Белые лодьи» рассказывается о походе в IX веке на Византию киевлян под водительством архонтов (князей) Аскольда и Дира с целью отмщения за убийство купцов в Константинополе.Под именами Доброслава и Дубыни действуют два язычника-руса, с верным псом Буком, рожденным от волка. Их приключения во многом определяют остросюжетную канву романа.Книга рассчитана на массового читателя.
В детстве она была Софьей Олелькович, княжной Слуцкой и Копыльской, в замужестве — княгиней Радзивилл, теперь же она прославлена как святая праведная София, княгиня Слуцкая — одна из пятнадцати белорусских святых. Посвящена эта увлекательная историческая повесть всего лишь одному эпизоду из ее жизни — эпизоду небывалого в истории «сватовства», которым не только решалась судьба юной княжны, но и судьбы православия на белорусских землях. В центре повествования — невыдуманная история из жизни княжны Софии Слуцкой, когда она, подобно троянской Елене, едва не стала причиной гражданской войны, невольно поссорив два старейших магнатских рода Радзивиллов и Ходкевичей.(Из предисловия переводчика).
Роман «Серапионовы братья» знаменитого немецкого писателя-романтика Э.Т.А. Гофмана (1776–1822) — цикл повествований, объединенный обрамляющей историей молодых литераторов — Серапионовых братьев. Невероятные события, вампиры, некроманты, загадочные красавицы оживают на страницах книги, которая вот уже более 70-и лет полностью не издавалась в русском переводе.У мейстера Мартина из цеха нюрнбергских бочаров выросла красавица дочь. Мастер решил, что она не будет ни женой рыцаря, ни дворянина, ни даже ремесленника из другого цеха — только искусный бочар, владеющий самым благородным ремеслом, достоин ее руки.
Мрачный замок Лувар расположен на севере далекого острова Систель. Конвой привозит в крепость приговоренного к казни молодого дворянина. За зверское убийство отца он должен принять долгую мучительную смерть: носить Зеленый браслет. Страшное "украшение", пропитанное ядом и приводящее к потере рассудка. Но таинственный узник молча сносит все пытки и унижения - и у хозяина замка возникают сомнения в его виновности. Может ли Добро оставаться Добром, когда оно карает Зло таким иезуитским способом? Сочетание историзма, мастерски выписанной сюжетной интриги и глубоких философских вопросов - таков роман Мирей Марк, написанный писательницей в возрасте 17 лет.
О одном из самых известных деятелей Белого движения, легендарном «степном волке», генерал-лейтенанте А. Г. Шкуро (1886–1947) рассказывает новый роман современного писателя В. Рынкевича.
«На правом берегу Великой, выше замка Опочки, толпа охотников расположилась на отдых. Вечереющий день раскидывал шатром тени дубравы, и поляна благоухала недавно скошенным сеном, хотя это было уже в начале августа, – смутное положение дел нарушало тогда порядок всех работ сельских. Стреноженные кони, помахивая гривами и хвостами от удовольствия, паслись благоприобретенным сенцем, – но они были под седлами, и, кажется, не столько для предосторожности от запалу, как из боязни нападения со стороны Литвы…».