Витязь в волчей шкуре - [8]

Кроме того, нашли пухлые пачки бумажных писем от какой-то неизвестной Аленке дальней родни, пакетики с табаком, перцем и гвоздикой. От резких запахов они обе так расчихались, что пришлось открывать окна и умываться.

Все пакеты вытащить из дома за один раз было невозможно, так что Варвара вынесла все в сени «проветриться», а с собой взяла только то, что сумела унести:

— Я сейчас бабулькам гостинцы занесу, а ты шкаф-то помой, да мятой натри, чтобы продышался, полынью еще можно, чтобы моль не завелась, — Аленка только кивала, молясь про себя, чтобы слишком активная женщина наконец ушла, дав ей возможность оплакать так и не возникшие родственные связи.

Варвара вскоре заторопилась кормить мужа обедом, еще раз напомнив на прощание, что шкаф надо вымыть. Едва за соседкой захлопнулась дверь, девушка без сил повалилась на пустую кровать. Жесткие доски недовольно скрипнули, прогибаясь под ее невеликим весом. Вот еще забота, летом можно и на полу поспать, а зимой? Надо матрас покупать.

Однако разлеживаться было некогда. Молодая хозяйка пошла на кухню, поставила чайник, вышла в огород набрать ранней зелени к завтраку. Салатик из редиски, укропа и салатных листьев получился вполне приятным. Аленка заправила кушанье растительным маслом, посмотрела на горбушку хлеба и вздохнула — тетка Варвара права, работать надо! Без денег прожить не получалось. А еще и за свет надо будет платить…

После завтрака девушка все же взялась за шкаф. Вымыла его с жидким мылом, выдвинула все ящики со старой обувью и позабытыми проводами, прошлась тряпкой по задней стенке большого отделения и вот там обнаружила заткнутую за полку старую общую тетрадь в толстом дерматиновом переплете. Резкий бабулин почерк она узнала сразу. Гораздо удивительнее было то, что тетрадку украшали криво налепленные цветочки, маленькие черно-белые фотографии, вырезки из журналов и газет. Читать рукописные строчки было очень трудно, Аленка села на пол рядом с тазиком и принялась листать пожелтевшие странички.

Это был дневник. Бабушка завела его лет в пятнадцать и регулярно пополняла рецептами, песнями, открытками. Потом появилось упоминание какого-то Коли. Аленка не сразу сообразила, что это ее дед. Бабушка Зина заблудилась в лесу, а молодой парень в модном картузе с лаковым козырьком вывел ее к дороге и ничего плохого не сделал. Проводил до дома, потом начал приходить в гости с букетами лесных цветов, с ягодами, с редкими в деревне конфетами.

Через год тихо расписались в сельсовете и начали жить своим домом. Николай работал лесником, жили они не бедно, только детей долго не было. А когда все же родился долгожданный сын, Зина и узнала, что… Тут хлопнула дверь, снова раздались шаги. Неугомонная соседка вернулась с проверкой. Убедившись, что ее распоряжение выполняется, энергичная женщина понеслась в огород за мятой, и Аленка успела спрятать любопытную тетрадку под стопку книг на столике.

Шкаф натерли мятой и несколько пучков этой травы разложили по углам, перемешав с полынью.

— Тебе бы веник еще полынный у порога бросить, полынь хорошо плохой дух выводит, да и блох не будет, — задумалась вслух Варвара, а ее руки уже выбирали из пучка травы самые длинные и крепкие ветки, скручивали оборкой, обрезали и торжественно ставили в уголок новый веник.

Аленка смотрела на это во все глаза. Потом соседка сообразила, что девчонка еще не обедала и потащила ее на кухню, исследовать запасы холодильника и продуктовых полок:

— Крупы тебе хватит, и тушенки немного есть, Геннадич тебе выпишет деньги на похороны, да девки наши соберут сколько-то, на чай-хлеб хватит, а там и зарплата будет, — болтала женщина, готовя кашу с тушенкой на маленькой электроплитке. — Зелень в огороде есть, только поливай, да и картошка в погребе тоже должна быть, хоть и старая. Справишься! Вот только с дровами как. Их же пилить надо, а потом колоть, — тут Варвара пригорюнилась. — Я бы Михаила попросила, да он и свои не колет, нанимает. Ладно, придумаем что-нибудь.

Убедившись, что Аленка в состоянии сама поесть и помыть посуду, Варвара наконец ушла, прихватив еще несколько пакетов с бабушкиной одеждой. Аленка вздохнула с облегчением, доела свою порцию, накормила собаку и пошла в огород. В садовой премудрости она понимала мало, но баба Зина всегда держала на столе журнал «Приусадебное хозяйство» и справочник садовода — огородника. Так что, вооружившись книгой, девушка пошла выяснять, что и где у нее теперь растет.

Верный снова улегся на дорожку и наблюдал за ней янтарными глазами. Преодолевая свои страхи, Аленка принялась разговаривать с псом, как с человеком:

— Вот это точно морковка, зелень как на картинке, — говорила она, обходя грядки, — а это что? Репа, редька или редиска?

Выдернув из земли нечто бледное, Аленка осмотрела крохотный корнеплод со всех сторон, приложила его к разным фотографиям в книге, почесала макушку, подергала себя за выбившуюся прядь и наконец откусила! Гадость оказалась страшная! Плевалась она долго и еще дольше отпивалась колодезной водой под странные, похожие на смех взлаивания пса. Зато сомнений не осталось — редька!