Витязь в тигровой шкуре - [14]

Справедлив господь – царю он

Без меня пошлет победу.

Помоги мне, славный визирь,

Будь заступником моим!

Царь любимца не обидит,

Но доволен будет им».

«Вижу я, – ответил визирь, –

Нет тебе успокоенья.

Не могу смотреть на слезы

Без сердечного волненья.

Твой огонь меня снедает,

Вся в слезах душа моя.

Пусть умру, но в день печали

Не покину друга я».

Вот к царю явился визирь

И, потупившись уныло,

Рассказал с великим страхом

Все, что знал про Автандила.

«Царь, – сказал он, – если б только

Сам увидел ты его,

Пожалел бы, без сомненья,

Полководца своего».

Царь, услышав эти речи,

Побледнел и ужаснулся:

«Что сказал ты мне, безумец?

Как язык твой повернулся?

Почему ты вдруг примчался,

Словно с радостью какой?

Лишь изменник вероломный

Нож готовит за спиной.

Знай, злодей, когда бы не был

Ты посланцем Автандила,

Для тебя была бы нынче

Уготована могила.

Прочь отсюда, пес негодный!

Убирайся, цел пока!»

И, схватив рукою кресло,

Царь швырнул им в старика.

Как побитая лисица,

Визирь выскочил за двери.

Что с царем поделать можно,

Потеряв его доверье?..

Услыхав о неудаче,

Автандил в тоске поник.

«Нет, – сказал он, – обещаний

Забывать я не привык.

Сам ты знаешь: если роза

В день печали увядает,

Соловей, влюбленный в розу,

И грустит и умирает.

Должен он найти для розы

Каплю утренней росы,

Каплю влаги драгоценной,

Чтоб спасти ее красы.

Мне без брата Тариэла

Утешенья в мире нету.

Чем раздумью предаваться,

Лучше странствовать по свету.

Неразумно царь замыслил

Посылать со мною рать:

Лучше быть без полководца,

Чем безумца посылать».

Как воспеть мне добродетель,

Незабвенную доселе?

Было сердце человека

Здесь испытано на деле.

Помогать в нужде друг другу

Мы обязаны всегда;

Друг – нам верная опора,

Если встретится беда.

Сказание тринадцатое. О втором, тайном отъезде Автандила

Снова с верным Шермадином

Автандил пришел проститься.

«Срок настал, – сказал рабу он,

Я обязан удалиться.

Царь меня не отпускает.

Он не знает, что со мною,

Но нарушить не могу я

Клятву, данную герою.

Помни, друг, мои заветы:

Средь начальников примерный,

Подчиняйся Ростевану;

Как слуга нелицемерный,

Береги мой дом отцовский,

Обучай мои отряды.

Коль вернусь, не пожалею

Для тебя, мой друг, награды».

Шермадин воскликнул: «Витязь,

Тяжко мне с тобой расстаться!

О, возьми меня с собою –

Легче нам вдвоем скитаться». –

«Нет, – сказал печально витязь, –

Ты один моя опора,

Без тебя погибнет город

От набегов и раздора.

Взять тебя в поход с собою,

Видишь сам ты, не могу я,

На тебя же налагаю

Я обязанность другую:

Оседлай коня лихого

И наутро в день прощанья

Передай от Автандила

Государю завещанье».

Витязь сел и Ростевану

Написал такое слово:

«Царь великий! Связан клятвой,

Я тебя покинул снова.

Пораженного судьбою

Я не в силах обмануть.

О, верни свою мне милость!

Ухожу в далекий путь.

Не осудишь ты, я знаю,

Мудрый царь, мое решенье.

Кто в беде покинет друга,

Тот достоин сожаленья.

Учит нас Платон-философ,

Чьи слова знакомы всем:

«Ложь вредит сначала телу,

Разрушает дух затем».

Ложь – источник всех несчастий,

Ложь – начало всякой муки.

Как могу забыть о друге

В день печали и разлуки?

Мудреца завет великий

Людям должно исполнять;

Для того и знанье людям,

Чтобы душу укреплять.

Жалок тот, кто перед битвой

Укрывается трусливо,

Вечно думает о смерти

И горюет молчаливо.

Все равны мы перед смертью,

Всех разит ее копье, –

Лучше славная кончина,

Чем позорное житье.

Но, преследуем в скитаньях

Несчастливою судьбою,

Если я погибнуть должен,

Кто заплачет надо мною?

Не сошьют друзья мне саван,

Не схоронят в тишине…

В день моей печальной смерти

Вспомни, царь мой, обо мне.

Все, что я имел при жизни,

Завещаю я народу.

Ты раздай богатства бедным,

Возврати рабам свободу,

Надели моей казною

Всех убогих и сирот.

Пусть о витязе погибшем

Вспоминает весь народ.

И еще, о царь могучий,

Я молю за Шермадина.

Ныне, может быть, надолго

Он лишился господина.

Чтобы он в часы разлуки

Не терзал своей души,

Ты рассей его заботы,

Слез потоки осуши».

Кончив скорбное посланье,

Помолился витязь Богу,

Попрощался с Шермадином

И отправился в дорогу.

О его отъезде тайном

Слух разнесся по окраинам.

Царь, услышав эти вести,

В горе был необычайном.

«О мой сын, – рыдал он горько,

Бросил ты меня навеки!

Без тебя не светит солнце,

Только слез струятся реки.

Уж очей твоих прекрасных

Никогда я не увижу,

Никогда твоих я кликов

На охоте не услышу.

Знаю я, в далеких землях

Над тобой не властен голод,

Верный лук тебя прокормит –

Меток ты, здоров и молод.

Если же, судьбой гонимый,

Не вернешься ты с чужбины,

Кто придет меня утешить,

Пожалеть мои седины?»

И когда от Шермадина

Получил он завещанье,

Запретил войскам в цветное

Облачаться одеянье.

Скорбь повсюду воцарилась,

И молился каждый воин,

Чтобы помощи небесной

Был скиталец удостоен.

Сказание четырнадцатое. О том, как Автандил разыскал витязя во второй раз

Как цветок в разлуке с солнцем

Понемногу увядает,

Так, уехав от любимой,

Бедный витязь унывает.

Гонит он коня лихого,

Едет ночью, едет днем,

Унося прекрасный образ

В сердце горестном своем.

«О любимая царица! –

Восклицает он уныло. –

Ты ресницами скитальца,

Словно копьями, пронзила.

Благовонными устами

И агатами очей

Ты мое сразила сердце,

Слез исторгнула ручей.

Солнце, ты, по слову мудрых,

Нам являешь образ Бога,

Ты над звездами владыка,

В небесах твоя дорога.