С тех пор, как Катрин увезли из Оханска, я не получал о ней вестей, не знал, жива ли она, пришла ли в себя, и придёт ли когда-нибудь. И я смирился с утратой. Понимал: даже если Катрин останется жива и выздоровеет, мы теперь по разные стороны баррикады. А тут вдруг она является и говорит, что порвала с родом, которому служила с рождения, и это она сделала, якобы, ради меня. Точнее, ради идеи, что вбила себе в голову. Мне хотелось ей верить. Очень хотелось. Но разум подсказывал, что слова эти могут быть полнейшей туфтой, которую дружинницу заставили наплести, чтобы втереться ко мне в доверие. И я не знал, как проверить их правдивость. А довериться просто так... Нет уж! На кону сейчас стоит слишком многое.
Но вот слова о том, что скоро я смогу бросить вызов витязю седьмой ступени, прочно засели в моей голове. Недалёк, значит, тот день, когда я обрету полную независимость и узаконю мои способности. Вот только действительно ли момент истины так близок, как утверждала Катрин, и как понять, когда сил станет достаточно для столь серьёзной схватки? У меня уже был на примете тот, с кем я хотел сразиться: мой дед, боярин Ярослав Барятинский, который выгнал меня из дома и намеревался убить. Кажется, самая подходящая кандидатура. Но если я брошу вызов слишком рано, меня по стенке размажут. Вот и думай...
В поместье до сих пор шёл ремонт. Слишком большие разрушения причинила вражеская артиллерия. Только половина особняка была восстановлена. Если не считать десятка младших дружинников, нёсших круглосуточный караул, и нескольких слуг, в особняке остались Ольга Павловна, её пожилая свекровь, Григорий, обе дочери, два младших сына, которых после начала конфликта с Птахиными, привезли в поместье, и Елизавета.
Я теперь тоже обитал в особняке вместе со своим оруженосцем Пашей – отроком, что был на два года младше меня. Его приставила ко Ольга Павловна, ибо по статусу мне полагалось. В моём распоряжении находились две комнаты на первом этаже: спальня и смежный с ней проходной кабинет, в котором ночевал мой оруженосец. Я хотел поселиться на отдельной квартире, но Ольга Павловна боялась, что Птахины захотят напасть на особняк, и уговорила меня остаться.
Загнав машину в гараж, я пошёл в дом. Как раз успел к завтраку. Оказалось, что вчера в поместье вернулся воевода Аристарх Петрович. Сейчас он присутствовал за столом. Помимо него пришли два гостя: Сергей Геннадьевич – высокий мужчина с бакенбардами, и Александр Павлович – добродушного вида толстяк, брат Ольги. Сергей Геннадьевич имел отдельный особняк в поместье, Александр Павлович проживал в городе. А вот главы рода не наблюдалось. По словам Ольги Павловны, Григорию нездоровилось.
За завтраком редко вели серьёзные беседы. Вот и сейчас царила лёгкая непринуждённая болтовня, даже о войне почти не говорили. А когда поели, всё семейство, за исключением молодёжи и пожилой боярыни, переместилось в малую гостиную. Меня тоже позвали. Вскоре к нам присоединился Прокопий Иванович, которого за завтраком не было.
– Так что случилось с наследником? – спросил Аристарх Петрович, когда мы расселись в креслах и на диванах. – Никак, перепил вчера?
– Опять, – вздохнула Ольга Павловна. – Беда с ним, воистину беда! Как из лечебницы вышел, так не просыхает. Гуляет. По кабакам шляется с какой-то богемой местной, простолюдинами, – Ольга Павловна поморщилась. – Ну а ты-то как сам? Оправился после ранения?
– Оправился с божьей помощью, да стараниями врачевателей. Копьё в живот попало. Чуть не помер.
– Мы слышали, что битва была жестокая, – сказал густым размеренным басом Сергей Геннадьевич. – Много добрых воинов полегло на поле брани. Вначале битва с Барятинскими, теперь – эта. Так скоро и род наш изведётся.
– Такими темпами все роды изведутся, – согласился Аристарх Петрович. – Война продолжается, император требует ещё людей.
– Ну раз требует, значит наша очередь ехать, – произнёс, улыбаясь, Александр Павлович. Он часто улыбался. – Постоим за честь государя. Слухи интересные ходят, даже в газетах пишут, что у Фридриха сражались воины с необычными способностями. Ничего не слышали, Аристарх Петрович? А то тут сидим, и любопытство нас снедает, что да как? Или, может, своими глазами видели?
– Не видел, – помотал головой воевода. – Да и где ж всё увидишь, коль столько народу? Тысячи собрались! Величайшее то было сражение, которое в веках запомнят. Но поговаривают, будто воины эти владели энергетической техникой, как Михаил наш, – он кивнул на меня. – И много народу они побили.
– Насколько мне известно, в мире подобных уникумов лишь двое, – вставил Прокопий Иванович. – В большинстве случаев, энергетическая техника весьма слаба.
– Подождите, вы мне этого не говорили, – влез я в разговор. – Разве есть другие такие же, как я?
– Есть, Миша. Мне про двоих известно. Один где-то в Европе, другой проживает в колониях в Америке. Но чем чёрт не шутит, может, у Фридриха и правда целая армия энергетиков. Откуда нам знать?
– В общем, надо собрать воинов, – вернулся к теме Аристарх Петрович. – Мы должны выставить пятерых витязей, а вместе с ними двадцать человек младшей дружины и наёмников полсотни. Такое нам дал повеление император.
