Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - [77]
1978
2 января. Сегодня – 80 лет маме. Успел еще в декабре съездить и отметить в Наровле, потому что точной даты она не знает, как и папа.
3 января. У дней, как у людей, свои черты лица. Бывают дни бледней трусливого бойца… Сколько бледного невыразительного в днях жизни, а окраска, цвет минут и часов зависят от нас. Надо окрасить, превратить будни в праздники.
7 января. На стенде в сквере - "В. р.". Рецензия на "Подорожную": "Далекое-близкое", учитель И. Демидович.
18 января. Позавчера вечером приехала большая группа руководителей творческих организаций: В. Туров, Ю. Семеняка, Н. Еременко, художники, писатели вместе с зав. отделом культуры ЦК КПБ А. Петрашкевичем. Встретились в горкоме, перекинулись ничего не значащими словами приветствий: Шамякин, Панченко, Осипенко, Буравкин. Вчера утром во Дворце культуры полный зал, который после перерыва "ополовинел". Очень длинные выступления. Я читал и о Шагале, выделив: "признать иль не признать на родине его". Дошло ли до аудитории? Подписывал "Подорожную". Шамякин открыл ее и на виду у всех после перерыва читал до конца собрания-утренника.
20 января. В "Сов. Бел." - вчера маленькая рецензия на "Подорожную". По словам Аркадия Шульмана, такую сделали из его большой, оставив 30 строк, но сохранились упоминания о Пушкине, Лажечникове и "родился и возмужал здесь художник с мировым именем Марк Шагал. Многие известные всей стране люди вписали в историю тысячелетнего города яркие, незабываемые страницы. Эта книга заинтересует многих читателей".
Открытка от Алены Василевич: "Милый Симанович! Я виновата перед Вами бесконечно! Спасибо за книгу - она прелесть!!! Теперь я еще раз перечитала ее одним духом. Она не стала хуже от того, что Вы имели повод остаться мною недовольным. И вообще напишите еще нам одну книжку". Сколько же воды должно было утечь (и нервов и… крови), чтобы после всего, что было (перенесение из плана в план, злые высказывания по телефону, что "должен же кто-то сказать правду о рукописи"), А. В. прислала такую открытку.
26 января. С Алексеем Кейзаровым выступаем от Бюро пропаганды в Копыли. Сегодня газик райгазеты (после выступления в редакции: "жизнь-документ-литература") увез нас в красивые места.
Когда я буду стариться, приеду я сюда. Ах, Старица, ах, Старица, озерная вода.
Подвезли к школе. В учительской - молодые училки. Разговорились. Они - о себе: откуда, где учились, большинство в Минске. Я: "Неужели никто не учился в Витебске?" - "Да есть один". - "Кто?" - Р"ублевский Сергей!" Я: "Зовите его с урока скорей!" Привели! Заставил выступать с нами, подарил книжку: "Приехал я в один из дней к тебе, мой друг крылатый. Родной Сергей, вернись скорей во отчие пенаты!"
27 января. Деревня Тимковичи. Родина Кузьмы Чорного. В школе долго водили по музею - гордости учителей и учеников. Рассказал им о том, что у них не отмечено: в 1941 на сцене театра в Витебске была поставлена пьеса "Иринка" – и ее автор Кузьма Чорный приезжал, сидел на репетициях и даже писал отсюда письма. Очень холодно. Замерзли. Еле отогрела потом директор школы, привела в столовую, где быстренько поставила на стол все горячее и бутылку водки. На газике возвращались под песенку, которую я помнил по выступлениям с Адамам Русаком: "А ў Капылі на гары заігралі дудары".
3 февраля. Бесконечные проблемы на телестудии. Объединенный отдел, который "подо мной", радио и теле, авторы, подчинение главному редактору, который назначен обкомом и который ни черта нe смыслит в художественном вещании.
14 февраля. В Могилеве с Ремом - от Бюро. Особенно хорошо у книголюбов. И маленькая история. Повели нас в ресторан ужинать, но нет мест и не пускают. И тогда я объявляю Рема писателем из Болгарии - и он говорит на болгарском, я - поэт-переводчик, а руководители клуба книголюбов - "принимающая сторона". И нас, конечно, пускают…
22 февраля. Три дня сижу в Минске на семинаре журналистов, пишущих на темы литературы и искусства. Слушаю (и не очень) всякие доклады и выступления в Доме кино: "Литературно-художественная критика в период развитого социализма" (Романов, Баскаков, Капралов, Львов-Анохин). Беседую с Юлией Чурко. Ей на книжке: "Юродствуют докладчики, лукавят и юлят, и я вздыхаю вкрадчиво, я лишь соседке рад".
24 февраля. Пришел в издательство. Договорился, что выдадут расчет за книжку и отмечу с редакцией. Но неожиданно сам стал гостем: Бородулин праздновал свой день, принес бутылки, бутерброды – и прямо в редакции – сабантуй, а Гриша бегал и приводил еще кого-то и еще кого-то, пили, гуторили обо всем на свете: Миша Герчик, Володя Павлов, Вадим Спринчан, другие издательские. А меня за бутылкой не выпустили, сказали: "В другой раз ты будешь отмечать".
26 февраля. Продавщица книжного Анна: "Вы знаете, у меня украли Вашу книгу. Представляете, целая полка поэзии, а украли Вашу". Понимаю, что это ничего не значит, могли украсть любую. А все-таки… И не стыдно сознаваться: еще кому-то моя книжка нужна. Еще кто-то прочтет и, может, запомнит одно стихотворение, даже одну строфу. Ладно, даже одну строчку… Нет, этого мне мало. Лучше - одно маленькое лирическое стихотворение из четырех строк.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знатокам и любителям, по-старинному говоря, ревнителям истории отечественных специальных служб предлагается совсем необычная книга. Здесь, под одной обложкой объединены труды трех российских авторов, относящиеся к начальному этапу развития отечественной мысли в области разведки и контрразведки.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.