Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - [119]

19 декабря. И снова - к Дому Шагала. Его хозяева Мейтины - Зяма и Рая. В доме книжная полка - Ахматова, Багрицкий, Вознесенский. Андрей был в восторге: "Вознесенский в Доме Шагала!". Там, где теперь одно из окон, раньше была дверь прямо на улицу. Может, потому Шагал не сразу узнал свой дом, когда я пересылал фото с Вергилисом. Андрей (архитектор) это место окно-дверь в стене обнаружил сразу. Вечер во Дворце культуры местной промышленности. Салтук вышел и стал читать его биографию. Вознесенский не выдержал и пробежал за кулисы. Смех, аплодисменты, Салтуку не дали закончить. Вечер с 18 до 20, читал он много. Несколько раз упоминал меня и мою "Подорожную": "Я ночь не спал, читал замечательную книгу о Витебске вашего Д. С."… Сказал о моем "Витебском дне Маяковского" и прочел свое посв. М., сказал о моем Геловани и прочел свое о грузине, спасающем американскую девочку… После вечера - проводы на вокзале…

26 декабря. Десять дней назад еще нельзя было даже упоминать о Шагале, а вот сегодня большое интервью Вознесенского. По словам Андрея, в Витебске надо говорить о двух музеях - Шагала и тех, кто был рядом. По радио сегодня - тоже интервью. А Лукашенок уже звонила сразу после вечера в Комитет: по теле ограничиться информацией о приезде Вознесенского, без рассказа о Шагаловских местах Витебска. А у меня есть идея: как рассказать обо всем этом в "Двине" на республику…

28 декабря. Домик Шагала - небесное семя, время шатало, как землетрясенье. Не расшатала силой бесовской домик Шагала на старой Покровской. Кажется, вот он, за занавеской, занят работой, с кистью небесной… Это судьба ли, символ ли века - родины дали из пламя и света…

1987

3 января. Столько статей интересных в газетах и журналах: Лихачев, Евтушенко, Бакланов. Как оживился "Огонек" с приходом Коротича!

10 января. Меня нельзя подпускать к моим рукописям. Правил и дополнял "Витебский вокзал". Морозы – до 30. Дома - 11. Сижу в свитере, который связала Лена.

15 января. Обсуждение первой книги Ирины Жерносек из Новополоцка. Я сказал о двух ее рассказах, о том, что надо быть верной психологической мотивировке. Салтук прочел план работы. И тогда поднялись Воронович и Попкович и возмутились планом и тем, что ничего не было выполнено и в прошлом году.

16 января. Вечером в 19.50 - хорошее время! - на республику шла моя "Двина". Последний сюжет о Вознесенском в Витебске я превратил в шагаловский - на фотографиях Шмерлинга надписи: "Дом, у якім жыў Марк Шагал", "Будынак мастацкай школы, дырэктарам якой быў Марк Шагал", Вознесенский на фоне репродукций шагаловских картин (после строк "Ах, Марк Захарович, нарисуйте…"): синий дом, влюбленные над Витебском, старик над городом, над собором, семь картин - это впервые и для Витебска, и для Беларуси.

17 января. Звонили из обкома, просили прислать мой сценарий "Двины", отправили срочно – но в нем ничего не нашли, там только говорит Вознесенский, а работ Шагала нет. Птички вылетели - не поймать.

27 января. Рано утром Лена из Москвы. Купила там на вокзале "Огонек"-4, у нас еще нет. Вознесенский "Гала Шагала". Все хорошо, но… Большие куски из "Письма" шагаловского, хотя мы договорились, что это надо будет дать в канун юбилейный с хорошей врезкой в моем переводе.

29 января. Послал телеграмму в Москву: "Коротичу - ура! В глухие вечера он на земле зажег всесвитный "Огонек" - как ярко засиял журнал, и в нем - Шагал!.."

3 февраля. С Попковичем и Салтуком - в Полоцк, там присоединились Борейша и Орлов. Библиотека наших книг с автографами в колхозе им. Сильницкого. В "Сов. Бел." - мое о Пушкине "А время гонит лошадей".

7 февраля. Попкович привез кошелку картошки

19 февраля. Выступал в Витебскгражданпроекте. Засыпали вопросами о Шагале. Читал стихи, но больше отвечал на вопросы.

3 марта. В большом зале обкома - пресс-конференция. Первый секретарь обкома Григорьев отвечает на вопросы журналистов, собранных со всей области. Отвечая на первый же вопрос о шефстве города над селом, он вдруг почему-то переходит на Шагала (тоже на букву "Ш"?). По его словам, Шагал нас "политически не устраивает", "он сионист", "возглавлял самое реакционное крыло сионизма", "расписал кнессет", "ни одного доллара, ни одной картины Витебску на дал", "как можно отмечать столетие, что скажут арабы, они тут же пришлют поту протеста", и "о каком музее может идти речь", "так еще кто-нибудь предложит поставить памятник Гитлеру", "вот книжка Евсеева "Фашизм под голубой звездой", "передаю ее редактору областной газеты, в ней все написано, каждый журналист должен ее прочесть"… Потом он говорил еще очень долго. А когда настало время задавать вопросы, я поднялся и сказал: "Мне стало грустно, оттого что многие примут ваши слова как соответствующее указание, поймут так, что уже и имя Шагала упоминать нельзя. Когда-то Ленин четко и ясно сказал о противоречиях в творчестве и мировоззрении Толстого. А Бунина издаем и читаем, зная, что он не принял революцию, я с гордостью тем не менее писал о том, как он побывал в Витебске и какие слова посвятил нашему городу. Сегодня появились публикации и романов Набокова, и стихов Ходасевича, только что в "Огоньке" уже есть и Гиппииус и Мережковский, которые вообще выступали против Советов. Почему же мы готовы отказаться от великого художника, нашего земляка, который понес славу Витебска по всему миру? На основании чего мы это хотим сделать, на основании каких-то досужих домыслов и умыслов? В угоду кому? Ваши слова завтра же будут истолкованы так, что о Шагале уже и вспоминать нельзя, а ведь совсем недавно в своих лекциях говорили так известные своим открытым антисемитизмом Бегун и Евсеев, на которого вы ссылаетесь, они объявили сионистами Эренбурга и Маршака, но мы-то знаем, что это не так, но кому-то это выгодно. Время идет, и мы уже просто не успеем создать музей Шагала к юбилею. Надо подумать хотя бы о том, как достойно отметить его столетие в городе, где он родился. Мой вопрос: не хотите ли вы уточнить свою позицию, поставить точки над "і"? И тут на меня сразу обрушился его "державный" гнев: что это за фантазии, мол, я так не говорил, так рождаются слухи и о его якобы строящемся особняке (несколько минут он говорил об этом). "Нам нужна правда!.." (Лукашенок, которая сидела рядом, зааплодировала, ее поддержали многие в зале). После этого он как будто спохватился: "Да, Шагал великий художник, я видел его картины в Румынии, знаю репродукции, читал о нем, но "будет решение" - будет уважение". Я ушёл из обкома с чувством исполненного долга.