Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - [107]
4 марта. По телефону Тамара из "Немана": на редколлегии принуждении последних номеров "твои стихи признаны лучшими ты конечно, привык к славословию, говорили, что ты настоящий лирическим поэт, особенно хорошо казывалась Светлана Алексиевич"…
8 марта. Во время прогулки на вокзале "Вопросы литературы"-1, наконец материалы о конференции в Фергане. Обо мне: "Остроэмоциональным было выступление поэта из Витебска…" и полстранички текста…
9 марта. Читал "Библию", которую дали на недельку - своей до сих пор нет.
10 марта. На студии писал "Три встречи" – о Симонове. Надо было это сделать давно, а я записываю с таким опозданием.
15 марта. Выступали в ветинституте. Новое общежитие. Пусто в красном уголке, который занимаем только мы с Хазанским и Попковичем, да еще две продавщицы из "Знания". Потом потихоньку собираются, но мало. Подписали с Попковичем по десять книжек. Разговоры о моем творческом вечере, проблемы с билетом, его печатаньем. Господи, какого черта мне это нужно?
16 марта. В Москве выходит книга воспоминаний о Симонове, а я уже опоздал туда послать, можно было бы хоть две-три странички, сказать свое слово о 1954 годе, вряд ли у кого-то еше есть об этих днях в Минске.
18 марта. Передача о Глубокском литобъединении: Жигунов, Саулич.
20 марта. Гостиница "Гомель". С Миколой Чернявскими выступления от Бюро.
22 марта. На небесном экваторе солнце замерло вдруг. В 11 час. - звонок в номер: умер папа.
23 марта. Папа - в гробу. В моем стареньком черном пиджачке, как живой, как осенью, когда видел в октябре его в последний раз.
24 марта. Ночь сидел у гроба, отрываясь на рюмку. Утром - люди. Старый Штрикман читал молитву. Мама это умела лучше. На кладбище. И теперь папа - рядом. Когда-то просил: "Похорони меня красиво, как маму". Прочел над могилой: "С той поры, как начали расцветать деревья вокруг тебя, прошло уже девяносто пять весен, глаза слепя. Теперь ты уходишь навек от меня"…
25 марта. Я - сирота. Больше никто не скажет мне: "Сынок"… Не вечен, не вечен родительский свет. И вот уже вечер. И вот его нет… И поздно, так поздно, безмолвная ночь. И яркие звезды не могут помочь…
28 марта. Болею. Читаю "Зеленую лампу" Л. Либединской. Откровенно, но есть женское сюсюканье. Много живых деталей времени.
29 марта. Писал план автобиографических записей: детство, война, Узбекистан. Может, это Дневник детства?.. В детстве у меня не было прошлого. Потом появилось оно - метелями запорошенные – черно-белые кадры кино…
1 апреля. Закрыл бюллетень. Два часа бродил по городу - соскучился за дни болезни. О моем вечере, назначенном на 14, знают многие. А у меня не лежит к нему душа.
2 апреля. Много ходил - до "Ровесника" и еще после обеда до вокзала. Забрал 5-й том Гейне, 2-й Фучика. Выстраивал свое выступление на вечере: "Поэзия вопросы задавала", "С чем пришел ты, человек", потом о военном детстве.
3 апреля. "Устраивал" полку с книгами-воспоминаниями.
7 апреля. С художником Анатолием Александровичем: он оформляет книжку, заканчивает 13 гравюр, думает, что будет твердая, под кожу обложка (кто ему разрешит?), формат 84×108.
11 апреля. На политзанятиях - лекция о сионизме, создан в Москве Антисионистский комитет во главе с Драгунским. Читал Дневники Льва Кассиля – сколько на него обрушивалось. Нина Устинова готовит три романса на мои стихи: "Ау, любимая", "Сыграй мне", "После дождичка".
14 апреля. Вечер получился. И даже хороший. Но Салтук нес всякую ахинею о том, что создано отделение, что приезжал Шамякин, что восемь членов, что он руководитель, почти не были готовы актеры (и никогда на мои вечера не надо их звать). Зато прекрасную речь прочел Рем, было тут и литературоведение, и личное, и интересные выводы. Хорошо прозвучали романсы Устиновой, песни Носовского, я читал два блока: 38 стихотворений и 20 – актеры. Вечер шел два часа. Дома с Ремом, больше никого не звал – некого…
15 апреля. Дома слушал речи о том, что у меня на первом месте поэзия, а должна быть семья.
19 апреля. Информация в областной: "Справаздача (?) паэта: "Вечар адкрыў Алег Салтук". Хочется матюкнуться и матюкнусь.
21 апреля. Письмо из Себежа:: просят подтвердить, что Пушкин проезжал через Себеж. А читательница Авсеевич пишет, что что надо увековечить в Витебске память Пэна и Шагала.
24 апреля. Записываю, вспоминая о детстве. А вспоминается многое: как слушал еврейскую сказку, как читала стихи и пела мама, как были с ней на спектакле в нардоме, как однажды ночью увели папу. И все это – Дневник детства.
26 апреля. В 12-й школе провел урок литературы, истории, памяти, любви. Сказал, что последний урок мой был почти четверть века назад. Читал много стихов. Рассказывал о "Подорожной". Надо проводить такие открытые уроки поэзии в школах города. И почаще..
27 апреля. Так бы потихоньку (или далее быстрыми темпами) таким Дневником детства и завершить пятьдесят лет моей жизни.
28 апреля. Записывал о Нине, няне Наташе, папиных Вербовичах… Может, не совсем в том порядке - потом поменяю. А пока так вспоминалось. Отправил восемь бандеролей-книг: Дементьеву, Пьянову, Озеровым, Суровцеву и др.
30 апреля Приезжала группа из Минска - Скоринкин, Дайнеко, Чернявский, Стодольник. На телестудии записывали их, довольно подвыпивших. Лёня Дайнеко - уже романист, пишет роман за романом. Давно ли на студии, когда пришел ко мне в литдраму и в детскую редакцию, боялся… телефона и готов был лучше отправиться пешком, хоть на "КИМ", только бы не звонить, писал тогда на русском и даже в издательстве "Молодая гвардия" чуть не вышла его книжка стихов.
В сборник вошли интервью известных деятелей китайской культуры и представителей молодого поколения китайцев, прозвучавшие в программе «Чтецы», которая в 2017 году транслировалась на Центральном телевидении Китая. Целью автора программы, известной китайской телеведущей Дун Цин, было воспитание читательского вкуса и повышение уважения к знанию, национальным культурным традициям и социальным достижениям – по мнению китайцев, это основополагающие факторы развития страны в благоприятном направлении. Гости программы рассказывали о своей жизни, о значимых для себя людях и событиях, читали вслух художественные произведения любимых писателей.
В брошюре представлены ответы на вопросы, наиболее часто задаваемые советскими и иностранными журналистами при посещении созданной вокруг Чернобыльской АЭС 30-километровой зоны, а также по «прямому проводу», установленному в Отделе информации и международных связей ПО «Комбинат» в г. Чернобыле.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знатокам и любителям, по-старинному говоря, ревнителям истории отечественных специальных служб предлагается совсем необычная книга. Здесь, под одной обложкой объединены труды трех российских авторов, относящиеся к начальному этапу развития отечественной мысли в области разведки и контрразведки.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.