Витамины любви - [87]

Поднимая тост за хозяйку дома, Вахтанг сказал, что она знающий и опытный юрист, прекрасная женщина, которую очень любит супруг.

— Хочу дать вам совет, Таисия Ивановна, — заканчивая тост, сказал Вахтанг, — чтобы ваш муж не остывал к вам, никогда не спрашивайте, за что он вас любит, а то он может задуматься и поймет, что ничего особенного в вас нет, за исключением очарования и прозорливости. Потому не рискуйте понапрасну, — засмеялся Вахтанг. — Наша фирма решила наградить вас за вашу поддержку и консультации суммой в двадцать тысяч рублей без всяких там вычетов. Здесь пятнадцать тысяч, — он протянул ей конверт, — остальные пять тысяч присвоил ваш супруг, вы юрист и вам лучше знать, как изъять у него эту сумму.

— Большое спасибо за то, что оценили мой скромный вклад в общее дело.

— Не такой уж он скромный, Таисия Ивановна. Если бы не вы, кто знает, удалось бы нам перевернуть мировоззрение вашего мужа!

Все засмеялись.

— Счастливый вы, Вахтанг, видно, что вы не обременены семьей, что вы свободный человек! Сам себе бог и царь!

— Не скажите, Таисия Ивановна, холостяку все приходится делать самому, а женатого заставляет жена. Мой статус освобождает меня от эксплуатации. Мне помогают знакомые женщины.

Застолье продолжалось до позднего вечера.

Еще до знакомства с Мишель Вахтанг с большим старанием взялся за изучение немецкого и английского языков — в обществе надо производить впечатление образованного человека. После знакомства с ней он стал заниматься и французским. Посещал репетиторов дважды в неделю. С учительницей французского у него были близкие отношения и дополнительно он получал уроки в постели.

Удивительнее всего, что тот факт, что он занимался сразу тремя иностранными языками, облегчил их восприятие, правда, он иногда путал слова, особенно когда уставал, но произношение и разговорная речь были на уровне.

Параллельно Вахтанг начал изучать ювелирное дело у знакомого ювелира. Вениамин Вениаминович Рахмилевич был известным в своем кругу мастером. Он держал крошечную мастерскую на Тверской, и Вахтанг проводил там один день в неделю. Рахмилевич несколько раз расширял кольца для знакомых дам Вахтанга. Потом Вахтанг заказал ему красивый кулон и оригинальной формы кольцо для Мишель. Изделие очень ему понравилось. И Вениамину пришелся по душе красивый парень интеллигентной наружности, который никогда не торговался с ним и платил все до копейки. Вахтанг как-то предложил Вениамину пропустить рюмку в ресторане в честь его благословенных рук. Вениамина ценили как мастера своего дела, но никто так не восторгался его работой и тем более не приглашал в ресторан.

Вениамин, наверное, лет десять не был в ресторане и с удовольствием принял приглашение Вахтанга. Разговор, естественно, начался с комплиментов мастеру.

— Я хочу выпить, — сказал Вахтанг, поднимая бокал с вином, — за всех трудяг-евреев, которые во все времена для всех стран были и есть своего рода топливом. Запах бензина, правда, никто не любит, но ввиду его необходимости с ним быстро свыкаются. Я хочу выпить за ваши руки, батоно Вениамин.

— Спасибо, Вахтанг, за то, что ты ценишь мой народ, — сказал в ответ Вениамин, — у нас не было родины, и мы вынуждены были работать в десять раз больше, чем другие, и браться за такие дела, за которые другие не брались или не желали браться. Это закалило наш народ, мы не изнежены, как другие, и за это должны благодарить нашего Бога — чем больше оставляешь беззащитному, тем больше способствуешь его бессилию.

— Я хочу поднять тост за слияние всех религий в одну с Богом или без него. Как подсказывает нам жизненный опыт, Бог — един и все верования хороши. Люди неразумны. Завидуют друг другу. Вместо того чтобы согласованно работать, мешают друг другу. Батоно Вениамин, у меня к вам просьба: научите меня своему ремеслу хотя бы в общих чертах, кто знает, когда что может пригодиться в жизни.

— Ты прав, Вахтанг, золотое дело — прекрасное ремесло. Если вещица удалась, такое тепло разливается по сердцу. Иногда даже жаль отдавать ее заказчику. За что мы пьем, напомни.

— За единую религию.

— Бог один, мы это знаем давно. Но другие религии не признают этого, и поэтому нас не любят. Я много думал об этом. Мы, евреи, беремся за самые деликатные дела и делаем их не так уж плохо, и все же на нас постоянно косятся. Как ты думаешь, почему, Вахтанг?

— А тут нечего думать. Большинство ученых — евреи, а наука для большинства людей — нечто непонятное. Евреи делают деньги на торговле, торговли без обмана не бывает, а обманщики, понятно, не пользуются симпатией.

— Торговля — не обман, а бизнес. Этого многие не понимают.

— Ничего не поделаешь, как нас учили, так мы и понимаем. Ну, как насчет того, чтобы взять меня в ученики?

— С большим удовольствием. Приходи завтра ко мне домой, проведу первый урок.

Вениамин жил в том же районе, что и Вахтанг, возле платформы «Строитель». Вахтанг довез его до дома. Обычно, если он был за рулем, он пил столько, чтобы автоинспектор ничего не заподозрил. Его нормой была бутылка водки или вина, перед тем как сесть в машину он обязательно жевал сухой чай. Запах чая отбивал запах водки. Бывало, инспектор останавливал его, но даже не замечал, что он выпил.