Висрамиани - [31]

Она вручила Моабаду ключи от сокровищниц и добавила:

— Поручи их другой, которая в женской половине твоего дворца будет лучше и надежнее меня. Да не лишит меня бог благополучия без тебя, и пусть не коснется тебя печаль, когда меня здесь не будет.

Сказав это, она поклонилась-и вышла. Потом отпустила на волю всех своих рабов и рабынь.

Когда Вис, покинула замок, шахский двор пришел в смятение. Со всех сторон слышен был плач. Женщины из рода Моабада рыдали, горюя о том, что Вис их покидает. На прощанье они ее расцеловали. Глаза многих проливали слезы по ней, сердца многих изнемогали из-за разлуки с ней, но, конечно, Рамин был больше всех достоин сожаления. Когда он узнал об отъезде Вис, от горести он стал беспамятным и трепетал, как обезглавленная птица. Когда о «пришел в себя. его обуяла скорбь, терзала сердечная боль, и слезы его не иссякли.

Он снова заболел от безумной любви, заболел еще тяжелее, чем в первый раз. Хотя слезы и не облегчали Рамина, но у него не было другого средства; иногда он стонал, вспоминая возлюбленную, иногда оплакивал свое сердце. День и ночь говорил с сердцем и не смыкал очей. Он так говорил ему: «О обессиленное сердце! От тебя почернели моя душа и тело. Огнем безумной любви ты обратило светлый день в темный, радость мою сменило печалью, смех — плачем, здоровье — болезнью, и стрела моего стана согнулась, как лук. Вкушай горечь от безумной любви, если ты еще будешь жить без возлюбленной. Ты не могло оставаться без нее ни минуты, — увы, как же ты будешь теперь жить без нее? Отныне тьма горестей будет твоим уделом, и тебе придется испить много желчи в разлуке с ней. Вспомни, сердце, горечь одиночества, привыкай терпеть горе, ибо возлюбленная внезапно покинула тебя. Миновало для тебя время сбора фиников, и теперь тебе достанется лишь терновник. Терпи и печалься, о сердце! Ныне поспело зло, тобою же посеянное. О сердце, да не будет тебе покоя из-за деяний твоих! О глаза мои, проливайте кровавые слезы, вы больше не увидите желанную возлюбленную! Вы правы, горюя и омывая мои щеки слезами. Вы первые мои враги: вы узрели ту солнцеликую, вы ввергли меня в горе безумной любви, и потому ныне лишены покоя. Очи мои, вам следует истечь кровью и не видеть больше света, ибо вы разлучены с самым ярким небесным светилом. Вам не следует взирать на мир, ибо не увидите ей подобную. Я не хочу жить без Вис. Вас никто не жалел, кроме нее, никто не хотел угодить вам, кроме нее. Если я лишусь надежды ее увидеть, клянусь головой, не увижу больше солнца и луны и своими руками выколю себе глаза. На что они мне, если будут лишены света, — ведь я не взираю на Вис! О ты, моя судьба, черная, несчастная, зачем ты оставила меня без возлюбленной! О превратный мир, ты источник моего горя! Ты даровал мне радость, и тебе же стало завидно, и вот я внезапно ее потерял! О мгновенный мир, если вероломство не твой удел, зачем ты, как ребенок, вдруг отнял то, что дал?»

Так жалостно говорил Рамин своему сердцу и плакал. Сердце его было лишено радости, душа — спокойствия. И он много думал, как спастись от горести одиночества, какие расставить сети и какими средствами осуществить свои намеренья.

Затем он послал человека к Моабаду и наказал передать ему: «Уже шестой месяц, как я лежу больной; ныне я почувствовал, что поправляюсь. Давно я не ездил верхом, не надевал кольчуги, кони мои одичали, мои леопарды и собаки, которых держат на привязи, изленились, жизнь в ничегонеделании надоела мне. Дай мне фирман[18] поехать в Амул, Гурган и Сарав. Приеду туда, поохочусь и останусь там некоторое время: снова приучу к охоте собак и ловчих птиц, а затем вернусь».

Когда доложили Моабаду о просьбе брата, он понял, что в его словах было много лукавства и лжи и что ему в тягость разлука с Вис, а не пребывание дома. Он стал ругать и проклинать Рамина и сказал так:

«Да не будет тебе успеха в жизни! Пусть в начале пути бог ведет тебя, но обратный путь будет гибельным. Пусть не даст он тебе здоровья и успеха. Иди, куда угодно. Свою душу ты отдал чарам Вис, и когда ее наконец увидишь, пусть она умрет на твоих глазах. Ты излечишься от своего безумия, лишь когда она испустит дух. Пусть тебе будет адом плод этого злого семени! Мои горькие слова пусть будут путами для тебя. Дружески советую, выслушай меня, и если у тебя еще остался разум, женись в Хойстане на красивой, добронравной и родовитой девице. Не общайся с Вис и кормилицей! Не то, знай, тебе не избежать гибели! Радуйся близости жены твоей, будь доволен ею. Если не поступишь так, сам увидишь, что постигнет тебя! На мечах и на копьях я зажгу костер и брошу в него вас обоих — и тебя и Вис. Я предпочитаю видеть брата, меня опозорившего, мертвым. Не относись к моим словам легкомысленно. С разъяренным львом шутить опасно».

Когда Рамин выслушал ответ Моабада, он проклял брата в сердце своем, но в то же время дал клятву Моабаду, поклявшись солнцем, что он в жизни своей не поедет в страну Махи, не отступит ни на шаг от царского повеления, что не повидается ни с Вис, ни с кем из ее рода и не будет проводить время с ними. Затем он наказал передать шаху следующее: «Ты не такой царь, с которым кто-либо посмел бы быть вероломным. Если ослушаюсь твоего повеления, то пусть отрубят мне голову. Тебя я боюсь, как бога, и как я повинуюсь ему, так и тебе».