Висимские рассказы - [3]
– Ух, ты! Красота-то какая! – не сдержала своего восхищения мать и потрогала коричневые глянцевые шляпки грибов. – Ну, давай, ещё собирай. Только от нас далеко не уходи…
Так незаметно, за сбором грибов и ягод проходили они один километр за другим. Мать не ругала сыновей за их петляние по лесу. Конечно, она понимала, что от этого может появиться лишняя усталость. Но, с другой стороны, что, как не свежий лесной воздух, как не лесные ягоды с обилием всевозможных витаминов, наконец, как не море положительных эмоций, появляющихся от таких «прогулок», что ещё принесёт столько пользы для развивающихся мальчишечьих организмов.
Через полтора часа подошли к покосу. Располагался он в очень красивом месте, у подножия крутой горы по берегам бурливой горной речушки Гаревой. Была и ещё одна достопримечательность, отличавшая их покос от других – это широкая просека с линией электропередачи, густо заросшая малинником. Возможно, что ещё и из-за этих красот мать не очень стремилась обменять покос на более удобный и близкий к жилью.
Спустились к речке.
– Мам, смотри, а прошлогодний-то переход водой смыло, – деловито махнул рукой Пашка в сторону разросшихся кустов черёмухи. – Придётся новый переход мастерить.
Осторожно ступая на большие валуны, выступавшие из воды, мать с сыновьями потихоньку перебрались на противоположный берег. А Дымка тем временем бегала по отмели, распугивая в стороны стаи мелкой рыбёшки. Сашка, шедший последним, наклонился попить воды.
– Смотри, осторожней, – предупредила его мать, – вода-то студёная, с гор бежит.
– Да я и так осторожно, – откликнулся Сашка.
А Пашка уже взбежал на небольшой пригорок и нырнул в кусты. Там, укрытая от постороннего взгляда, была построена небольшая избушка-землянка. Он повесил на ветку повыше связку кос и с облегчением снял с плеч тяжёлую котомку. Рубашка под котомкой была мокрой от пота. Пашка заглянул в избушку. Всё было на месте: и небольшая металлическая печурка, найденная в металлоломе, и нары, срубленные из брёвнышек, и даже столик в углу, сколоченный из принесённых с окраины села обломков досок. В этот раз никто не напакостил в их отсутствие, не так, как в прошлые годы. Бывало, всё вверх ногами переворачивали, просто так, от нечего делать. И делали это, скорее всего, мальчишки, приезжавшие сюда на мотоциклах, чтобы вдали от людских глаз пострелять из привезённых тайком отцовских ружей. А нынче в избушке нужно было только прибраться, да пихтового лапника на нары принести.
– Ну, как там? – спросила подошедшая мать.
– Нормально…
– Тогда давай костром займись, а мы с Сашкой прошлогодний мусор из избушки выгребем.
Вообще-то, при жизни отца, первую избушку соорудили на самом берегу речки. Посчитали, что так будет удобно. Но на следующий же год от этой затеи пришлось отказаться: избушку буквально смыло во время весеннего половодья. Вот и пришлось подняться на этот пригорок и сооружать избушку в земляной нише, образованной при падении большой сосны. Пригодилась и сама сосна: распиленная и слегка обтёсанная, она пошла на сооружение стен. И вот теперь уже не первый год обросшая кустами и невидимая со стороны избушка эта служила убежищем для покосников и от жары, и от дождя.
В костре весело затрещал хворост. Пашка даже чайник и кастрюльку для супа успел уже приспособить над костром. Мать с Сашкой ушли к речке чистить картошку, а Дымка спряталась в кусты и изредка щёлкала челюстями, пытаясь поймать надоедливых слепней.
Все были при делах. Начался покос. И впереди были долгие дни косьбы, гребли, метания зародов – долгие дни страды.
Коси, коса
– Мам, может, сегодня не пойдём на покос-то? Вроде, дождь собирается, – пробубнил старший сын Пашка, выглядывая из-за оконной задергушки на улицу.
– Ну, вроде – Володя, а по прозвищу – Иван. Соберётся он или нет – одному Богу известно, а нам время терять ни к чему. Давай, Сашку буди, хватит ему отлёживаться.
Мать и сама очень сомневалась по поводу сегодняшнего похода на покос, но что поделаешь: дома сидеть – вообще ничего не сделаешь, а так… Она в раздумье ещё какое-то время погремела кухонной утварью, приготовила корм для скотины на вечер, всё это время, как и Пашка, постоянно поглядывая на небо за окном.
И всё-таки, не особо спеша, они собрались. Даже лайка Дымка, не проявлявшая до этого своего желания пойти в лес, и то забегала, запрыгала, привязанная на цепи, ожидая, когда Сашка возьмёт её на короткий поводок.
Дождь их догнал на Шихане. Сыпанули мелкие капельки, больше похожие на туман, морось – как называла его мать. А ещё такой дождь в эту пору называют сеногноем. И, действительно, мелкий дождь, затянувшийся на несколько суток, мог испортить, сгноить всю скошенную и высушенную траву, практически готовое сено. Погоде ведь не прикажешь, какой она должна быть.
Остановившись на своём излюбленном месте отдыха, возле забора на перевале через Шихан, мать скомандовала:
– Доставайте плащи и накидки, не возвращаться же. Пойдём, хоть грибы пособираем.
– А, может, вернёмся? – заныл Сашка, не особо любивший это глупое, как он считал, лазание по кустам. Тем более, по кустам мокрым.
