Вишенка на торте - [26]

— Что-нибудь еще, мои дорогие старшие?

— Да нет, — ответили мы, пожав плечами.

Папа с облегчением вздохнул.

— Ну что ж, я очень рад, что мы с вами так искренне беседуем, по-мужски и безо всяких запретных тем, — сказал он. — Мы сможем продолжить этот разговор, как только у вас возникнет какой-нибудь вопрос. Договорились, мои дорогие Жаны?

— Еще бы! — ответили мы.

Папа был страшно доволен, что ему удалось так легко отделаться, — на радостях он оставил официанту щедрые чаевые. Как только мы вышли из ресторана, он закурил трубку.

В машине он напевал: «Пам-пам-пам!» — и так скрипел колесами об асфальт, как будто ему только что удалось чудом спастись от землетрясения силой двенадцать баллов.

— Хорошо провели вечер? — спросила мама, когда мы вернулись.

— Просто отлично! — воскликнул папа. — Правда, парни?

— Еще бы!

— Настоящий мужской ужин, — стал рассказывать папа с воодушевлением. — Без младших, без средних и без…

— Без кого еще, дорогой? — спросила мама и вопросительно подняла бровь.

— Ну… Без запретных тем, дорогая, — нашелся папа.

— А, понятно, — сказала мама. — Ну а теперь мужчинам хорошо бы быстренько лечь спать. У них завтра в восемь начинаются уроки.

Да, наша мама никогда не теряет контроля над ситуацией. Но, с другой стороны, любой бы на ее месте спешил поскорее лечь спать: ведь это ей пришлось сражаться с младшими и средними, пока мы веселились как сумасшедшие и объедались пиццей и шоколадным мороженым с кремом.

— Спокойной ночи! — бросили мы на ходу и без разговоров отправились к себе в комнату.

— Дэмн![16] — ругнулся Жан А. по-английски, когда мы уже закрыли за собой дверь. — У папы было сегодня такое отличное настроение. Надо было воспользоваться этим и потребовать прибавки к карманным деньгам!

— Да, ты прав, — огорченно откликнулся я. — Такую возможность упустили!

День рождения Жана А

Папа и мама с некоторых пор зачастили в библиотеку — берут там книги с названиями вроде: «Подростки: как их понять?», «Конфликт поколений», «Молодежь — это не страшно», ну и так далее.

По вечерам, сидя в гостиной, они внимательно изучают эти научные труды, зачитывают друг другу вслух целые абзацы и даже делают какие-то пометки в тетради — можно подумать, они изучают редкий и опасный вид, чье пришествие неминуемо угрожает жизни на Земле.

К счастью, наш взрослый ужин сильно приободрил папу.

— Видишь, дорогая, мы делаем из наших мух-детей большого подростка-слона! — пошутил он. — А на самом деле ничего такого уж сложного в этом нет.

— Нужно просто все как следует организовать… — поддержала его мама.

— И сохранять открытый диалог с нашей молодежью! — провозгласил папа. — По-моему, нам это неплохо удается, как считаешь?

— Да-да, — с гордостью согласилась мама. — А все эти книги только зря пугают людей, много шума из ничего!

Вот из-за чего было действительно много шума, так это из-за дня рождения Жана А.

— У всех моих знакомых родители такие суперпонимающие! — сказал он как-то за завтраком. — Ну почему я должен быть единственным человеком своего поколения, которому не разрешается устроить бум[17] в честь своего дня рождения?!

— Что устроить? — переспросил папа.

— Вечер с танцами, — перевела мама.

— Вечер с танцами? — удивился папа. — Дома?

— Боюсь, что да, — подтвердила мама.

Они посмотрели друг на друга такими глазами, как будто только что обнаружили на полу в гостиной посылку с бомбой внутри.

— И кого ты собираешься пригласить на этот… как там его… бум? — наконец, спросила мама.

— Народ из класса… — сказал Жан А. и покраснел по самые уши.

— Ты хочешь сказать, что там будут не только мальчики, но и девочки? — перевел папа слово «народ».

— Девочки? — переспросила мама, ошарашенно взглянув на Жана А. — У нас дома? Но зачем?

Она, похоже, никак не ожидала, что в один прекрасный день случится нечто подобное.

— Я боюсь, что на вечере с танцами кавалерам будет трудно обойтись без дам, — заметил папа.

Видимо, прежде чем дать ответ Жану А., они снова уткнулись в свои книги о подростках, потому что про вечер с танцами никто несколько дней не говорил.

— Если они мне откажут, я объявлю голодовку, — пригрозил Жан А.

Когда мы наконец услышали их ответ, мой старший брат чуть не взорвался от радости.

— В виде исключения мы готовы разрешить тебе этот праздник, — скрепя сердце произнес папа. — Никто не сможет назвать нас единственными отсталыми родителями во всем цивилизованном мире. Но предупреждаю: младшим и средним смотреть на эту… на эти… танцульки мы не позволим. Вечер будет происходить у тебя в комнате, и я оставляю за собой право время от времени заглядывать туда, чтобы следить за порядком на этом… э-э… на этом праздничном мероприятии.

— Спасибо, папа! Спасибо, мама! — завопил Жан А. и принялся их обнимать. — Вы у меня правда самые кул старики из…

— Мы у тебя что?.. — не понял папа.

— Самые чудесные из всех родителей! — спешно исправился Жан А.

— Так-то лучше, — сказал папа. — И поскольку твоя комната — это еще и комната Жана Б., я полагаюсь на то, что он тоже примет участие в твоем празднике. Это ведь само собой разумеется, правильно?

— Если ты думаешь, что я позволю морскому скауту испортить мне вечеринку, ты глубоко ошибаешься! — заявил Жан А., когда мы остались одни.