Вирус самоубийства - [29]

Но в полумраке пустого зрительного зала лихорадочное состояние девушки никто не замечал. Даже режиссер сегодня не развлекал ее своими остроумными замечаниями и едкими комментариями. Он был настольно поглощен процессом постановки спектакля, что не обращал на Антонину никакого внимания, словно ее и не было рядом. Он требовал от актеров все новых и новых интонаций, менял темпоритм действия, выстраивал мизансцены, руководил взаимодействием персонажей, пробовал различные варианты массовых сцен. Вскоре он выбежал на сцену и вместе с актерами стал искать походку, движения и жесты действующих лиц, наиболее точно соответствующие их характерам. На свое место в зрительном зале режиссер больше не вернулся.

Антонина была даже рада, что сегодня ее оставили в покое. Сосредоточиться на работе она не могла, но встать и уйти было неудобно. Она добросовестно пыталась следить за происходящим на сцене, но видела и слышала только Игоря Борисовича. Ей казалось, что она находится в огромном аквариуме, а голоса актеров доносились до нее, как сквозь толщу воды — глухими звуками, похожими на вибрацию и лишенными всякого смысла. Девушка потеряла ощущение пространства и времени. Она тихо сидела на своем месте, стараясь ничем не привлекать к себе внимание, и терпеливо дожидалась конца репетиции.

* * *

— Репетиция окончена, всем спасибо. На сегодня все свободны. Завтра утром начинаем, как обычно. Постарайтесь не опаздывать.

Услышав эти долгожданные слова, Антонина попыталась незаметно выскользнуть из зрительного зала. Ей хотелось поскорее остаться одной, чтобы справиться со своими эмоциями. Но ее остановил голос режиссера:

— Антон, не уходи, ты мне нужна.

Антонина посмотрела на часы: начало третьего. Сегодня репетиция закончилась необычно рано. Актеры разбрелись по своим гримерным, и сцена опустела. Игорь Борисович, отдав очередные распоряжения звукорежиссеру, спустился к Антонине.

— Ну что, Антон, какие у тебя сегодня планы?

Антонина, изо всех сил стараясь побороть смущение, выдавила:

— Да так, как всегда. Ничего особенного. Хочу еще раз перечитать пьесу и поработать над эскизами декораций.

— Поработать — это хорошо. Поработать всегда полезно. Только я тебе предлагаю вот что. Сегодня открывается персональная выставка художника Павла Елисеева. Честно говоря, его своеобразное творчество многие считают странным, но сам по себе он человек очень интересный и к тому же мой друг. Пойдем, сходим? Павел будет рад. Это его первая персональная выставка, и он очень хотел, чтобы я пришел. Поэтому я и репетицию сегодня пораньше закончил. Ну что, пойдем? Я тебя с ним познакомлю — увидишь, он бо-о-ольшой оригинал. Да и тебе полезно лишний раз приобщиться к современному российскому искусству. Посмотришь, что это такое — перформанс по-русски. Это тебе не какая-то там консервативная Англия!

Антонина растерялась. Ее одолевали противоречивые чувства. Конечно, ей очень хотелось провести время с Игорем Борисовичем, и неважно где — на выставке, на прогулке или просто здесь, в театре. Она была готова бесконечно смеяться над его рассказами, смотреть, как забавно он изображает своих знакомых, и выслушивать его интересные суждения по разным вопросам. При этом она никак не могла побороть смущение, которое сегодня парализовало ее с самого утра. Но отказаться от приглашения было выше ее сил, и девушка промямлила что-то невнятное, что должно было означать согласие. Игорь Борисович, не замечая ее смущения, взял ее за руку и направился к выходу.

— Вот и отлично, Антон! Поедем на моей машине. Выставка проходит в небольшой частной галерее в центре города, так что через полчаса мы будем уже там.

Глава 35. Современное искусство

Выставка и в самом деле оказалась странной. Антонине показалось, что экспонаты, которые можно было назвать арт-объектами только с большой натяжкой, создавали ощущение скорее хаоса, чем гармонии. Большинство посетителей выставки хорошо знали друг друга, и повсюду слышались приветственные возгласы, поцелуи и смех. Всех присутствующих угощали дешевым теплым шампанским, и атмосфера в выставочном зале была веселой и непринужденной. Игорь Борисович сразу же оказался в центре внимания и охотно представил свою спутницу друзьям и знакомым:

— Антон Треф, дизайнер и художник.

Раскрасневшаяся Антонина едва успевала отвечать на приветствия, рукопожатия и поцелуи. К удивлению девушки, никто не спрашивал, почему ее зовут Антон — в этой интеллектуальной тусовке привыкли к заскокам и странностям творческих людей.

Художник Павел Елисеев действительно оказался очень приятным и веселым человеком. Он наговорил Антонине целую кучу невероятных комплиментов, а узнав, что она дизайнер, тут же схватил ее за руку и потащил к одному из своих творений, приговаривая:

— Антон, это произведение способен понять только настоящий художник, для обывателей эта задача не под силу. Смотри, какие линии, какое сочетание света и тени! Чувствуешь, какая энергетика?

— Конечно! — пробормотала ошалевшая Антонина.

— Ну вот! — обрадовано закричал Павел. — Вот что значит творческий человек! Вот что значит человек со вкусом! По-настоящему понять художника может только художник!