Виртуоз - [39]

Он помолчал, откинувшись на спинку кресла.

— У Амелии был приятель… Зик. Ты наверняка видел его у нас. Видел? Так или иначе, с ним покончено. Не могу сказать, что я безутешен. Да, он из богатой семьи и так далее, но для меня всегда был и останется чужим. Идем далее: я знаю, что Амелии всегда хотелось иметь друга, с которым можно было бы рисовать. Вот я и подумал… понимаешь, к чему я веду?

Нет, думал я. Решительно не понимаю. Потому что не может быть, чтобы ты всерьез предлагал мне такой шанс.

— Так о чем я говорю: Амелии пришлось нелегко с тех пор, как мы остались втроем. А теперь, когда Адам уехал, — вдвоем. Если бы ты мог побыть с ней, пока она рисует, или сходить куда-нибудь, куда захотите, мне стало бы намного легче.

Сейчас будет подвох. Его не может не быть.

— Сегодня я устраиваю барбекю в узком кругу. Хочешь остаться? Будет человек, с которым я тебя охотно познакомлю. Его фамилия Слейд, он мой партнер по клубу здоровья, ну и по другим делам тоже. Что скажешь?

Знакомство с твоим партнером — это и есть подвох?

— И возможно… даже не знаю. Если у нас возникнут проблемы, ты когда-нибудь поможешь нам справиться с ними?

Ясно. Вот оно.

— Я просто так спрашиваю. Оказывается, у тебя столько способностей. Наверняка мистер Слейд заинтересуется ими. Как думаешь, ты мог бы сегодня что-нибудь показать ему?

В этот момент я услышал шаги, поднял голову и увидел ее в дверях кабинета. Она была в джинсах и простой белой рубашке навыпуск. С бусами на шее. С конским хвостом на голове.

— Знаешь, ты просто подумай, — продолжал мистер Марш, обращаясь ко мне, — а потом поговорим.

— О чем это он должен подумать? — спросила Амелия.

— Об одной поправке к нашему трудовому соглашению, — усмехнулся мистер Марш. — По-моему, она будет выгодна всем сторонам. В том числе и тебе.

Судя по всему, Амелии в это не верилось. Вскоре я убедился, что она прекрасно знала своего отца. Любила и при этом понимала, сколько у него недостатков.

— Вы идите, — предложил мистер Марш. — Порисуйте.

— Разве сегодня он не будет копать?

Он улыбнулся дочери и подмигнул мне:

— Не будет. Сегодня — нет.

Я даже не успел осознать, что он меня купил. Я понятия не имел, о чем меня попросят — об этом мне предстояло узнать потом. А пока… да, он разыграл карту Амелии, и сделал это блестяще.

Он меня поимел.

Глава 11

Лос-Анджелес и Монтерей, начало 2000 года

Февраль 2000 года, когда мне минуло восемнадцать, я провел в Лос-Анджелесе. Люси однажды спросила, когда у меня день рождения. Наверное, из любопытства, подумал я. Мне и в голову не приходило, что они что-то затевают. Но в тот день мне завязали глаза и повели на улицу. Там с меня сняли повязку, и я увидел его. «Харлей-дэвидсон спортстер» с большим красным бантом на сиденье. Самый прекрасный мотоцикл на свете.

К тому времени я перебрался в небольшую квартирку рядом с гаражом. Джулиан извинился за тесноту, а я решил, что мне здорово повезло поселиться почти в нормальном доме.

Эти четверо, или «белая команда», по-прежнему вызывали у меня уйму вопросов. Прежде всего такой: нельзя же целыми днями с утра до вечера грабить богачей. Чем еще они занимаются?

Выяснилось, что Джулиан вырос в семье ценителей вина, чем воспользовался, превратив знания в бизнес. У него был магазин в Марина-дель-Рей, где продавали самые изысканные и дорогие вина мира. Из тех, что по карману только самым состоятельным людям. Так Джулиан заводил знакомства в кругах тех, кто был до неприличия богат, — главным образом владельцев яхт. И в то же время магазин помогал ему отмывать деньги, добытые грабежами.

Если вдуматься, в моей жизни прослеживается определенная симметрия. Человек, продававший дешевое спиртное, поддержал меня, когда я в этом особенно нуждался. А теперь рядом со мной был человек, зарабатывающий продажей баснословно дорогих вин.

Рамона тоже почти все время проводила в магазине Джулиана. Гуннар был татуировщиком и работал в тесной мастерской в Санта-Монике. Довольно часто я видел его на заднем дворе. Со мной он почти не разговаривал. Но чем дольше я отирался вокруг всей четверки, тем больше убеждался, что Гуннар вообще молчун. Он жил в том же доме, каждый вечер ужинал в компании одних и тех же людей. Но стоило присмотреться, становилось ясно: если бы не общие интересы, он ни за что не стал бы проводить столько времени с ними или со мной.

Люси? Она единственная из всей банды не нашла себе приличного занятия. После реабилитационной программы она перепробовала самую разную работу, но нигде не задержалась. Ее последним увлечением была живопись. Благодаря Джулиану несколько ее картин висели в одной из местных галерей. Люси писала преимущественно джунгли и животных в психоделической манере. Ее картины мне нравились, но спросом они не пользовались.

Поскольку свободного времени у Люси было больше, чем у остальных, я часто болтался рядом, пока она рисовала или готовила еду. Однажды она застала меня рисующим ее в блокноте, отобрала его у меня и долго рассматривала.

— Еще одна причина ненавидеть тебя, — заявила она, швыряя мне блокнот.

Сейф по-прежнему стоял в дальней комнате. Целый месяц Люси пыталась открыть его. Я, как мог, старался объяснить ей, что именно чувствую, прикасаясь к «зоне контакта». Но несмотря на все старания, у нее ничего не получалось.