Vip-зал - [19]
…Одним из объектов гордости в «Лейонс» была рецепция.
Адвокатское бюро «Лейонс» стремилось держаться на том же уровне, что и лондонские фирмы, но не как те акулы с тысячным адвокатским штатом: «Аллен & Оувери», «Линклэйтерс», «Клиффорд Чанс» и бог знает кто еще. Скорее, как небольшие конторы типа «Слотер & Мэй», «Парабис» или «Стюартс Лоу», то есть те, где каждый партнер имел значительный доход от сделки. Там годовая прибыль партнера была как у какого-нибудь биржевого директора из Штатов.
Пол вымощен крупными плитами готландского известняка, стены обшиты деревянными панелями. Это не старинные панели в английском духе, а скорее, матовые, ровные стены из березы. За стойкой из темно-серого гранита обычно обитал администратор. Замысел заключался в том, чтобы эта стойка символизировала древние шведские скалы: надежность и традиции.
Вдоль правой стены стояло несколько минималистичных кожаных кресел классического датского дизайна от Поля Кьеркхольма. На маленьких столиках лежали свежие номера «Современной индустрии», «Сделок недели» и несколько красиво разложенных международных бизнес-изданий. Эту стойку никак не спутаешь с какой-нибудь провинциальной конторой, полной простоватых адвокатов-универсалов, но и с гулкой пустотой больших фирм нет ничего общего. Когда клиент попадал сюда через на первый взгляд непритязательную дубовую дверь на седьмом этаже, он должен был сразу всеми фибрами своей души осознать, что находится в одном из лучших адвокатских бюро Европы. В фирме высшего класса.
В одном из кресел сидел мужчина. На вид лет тридцати. Широкоплечий, в ветровке, которая слишком тонкая для сегодняшней погоды. На полу лежал рюкзак.
Когда он встал, Эмили увидела, что он очень высокого роста.
— Добрый день. Меня зовут Эмили Янссон. Это я вам звонила.
Мужчина протянул руку.
— Спасибо. Найдан, но можете называть меня Тедди.
Его рукопожатие оказалось чересчур крепким.
Он не сводил с нее глаз.
Лифт запищал, и двери закрылись.
— Какая мерзкая погода! — сказала Эмили.
— Да.
— Но будем надеяться, что до конца зимы выпадет немного снега.
— Ммм.
— Вы бывали здесь раньше?
— Нет.
Тут она сдалась. Поездка с седьмого этажа на десятый заняла всего несколько секунд.
Кабинет Эмили находился парой этажей ниже, и оттуда открывался замечательный вид, но сейчас они были под самой крышей, где располагались приемные и конференц-залы. Вид здесь через панорамные окна был не просто замечательным, а невероятным.
Отсюда старые газгольдеры в парке Йердет казались темными силуэтами на горизонте, они ясно обозначали границу стокгольмского «Центра» — понятия, которое было определяющим для цен на жилье в городе. Либо вы внутри кольца — либо вы ничего не стоите.
Она покосилась на сидевшего рядом мужчину, проверяя, произвела ли на него впечатление эта картина. Он рассматривал свои колени.
Они расположились в одной из небольших переговорных, у всех них были немного дурацкие названия. Эта называлась «Усадьбой».
Эмили, как положено, протянула ему свою визитку. Он взял ее, не зная, что делать дальше. Она вспомнила некоторых пожилых партнеров, которые всегда следовали определенному этикету. Правый верхний угол полученной визитки следовало загнуть.
— Как я уже говорила по телефону, я поняла, что вам требуется помощь с санацией долгов.
Найдан, Тедди или как там его звали, убрал визитку в бумажник.
— Кто вам об этом рассказал?
Возникла пауза, пока Эмили обдумывала, как ей ответить. И задание, и клиент так не походили на ее обычные поручения. Она имела весьма смутное представление о санации долгов, пока Магнус не попросил ее связаться с этим клиентом и предложить ему услуги фирмы.
Обычно дело касалось людей без постоянного дохода, которые задолжали по кредитам.
При помощи приставов можно договориться о программе выплат. Кредиторы в таких случаях вынуждены согласиться всего лишь на двадцать процентов по своим претензиям — во всяком случае, лучше, чем ничего, и должнику приходится соглашаться жить на прожиточный минимум в течение пяти-шести лет.
— Один из партнеров в нашей фирме хотел бы вам помочь. Я его ассистент, так что я к вашим услугам.
Тедди взял бутылку минералки с подноса на столе. Он не ответил, только открыл бутылку и наполнил стакан.
— Почему он хочет мне помочь? — наконец спросил он.
Это Эмили и сама хотела бы знать. Но у нее имелись инструкции от Магнуса, как следует отвечать.
— Иногда мы работаем, так сказать, pro bono, оказываем помощь тем, кто не может за нее заплатить. Я не знаю, как мой начальник узнал именно о вашей ситуации, но для такой фирмы, как наша, важно помогать гражданам, и я могу гарантировать, что вам предложат самое лучшее обслуживание.
— Вот как. Но тогда я сразу раскрою карты, посмотрим, что из этого выйдет.
Эмили снова внимательно на него посмотрела. И заметила, что у него не хватает одного зуба в нижнем ряду.
— Я просидел в тюрьме восемь лет и только что вышел.
Она вздрогнула. Она знала, что в Швеции всех обычно выпускали после того, как они отбудут две трети срока. Восемь лет колонии означали, что Тедди осудили на двенадцать. За серьезные преступления так много дают. Почему Магнусу было так важно помочь именно этому человеку?
