Винтовка № 492116 - [11]

Шрифт
Интервал

Г о р л о в. Это не моя, наверно.

Б а р с у к о в. Поди взгляни, может, в самом деле...

Г о р л о в (пожимает плечами). Не может этого быть! (Выбегает.)

С т а р ш и н а. Товарищ Можаров, пойди погляди, может, и твои часы объявились?

М о ж а р о в. Ну, часы! Их теперь и не сыщешь. (Раздумчиво.) Поглядеть, что ли? (Убегает под смех остальных.)

Вбегает Горлов с бритвой в руках.

Г о р л о в. Вот ведь оказия! Моя бритва, как есть. Держи, Федя, коли нашел. Эх, выходит, я на ребят зря наклепал.

С т а р ш и н а. Ты-то, может, зря, а у остальных как же?..

Вбегает Можаров.

М о ж а р о в (радостно). Братцы! Что ж это за чудеса? Часы объявились. Ходют даже.

Все заинтересованы.

Б а р с у к о в. Где объявились? Покажи.

М о ж а р о в (показывает). Полез в укладку, вижу - часы. Смотрю - мои. Ходют даже.

С т а р ш и н а. Что же они, с неба валятся?

Гулин убегает.

М о ж а р о в. Не знаю уж. Сергей Яблоков нож свой нашел. Под сенник сунули. Прямо, можно сказать, непонятно!

Б а р с у к о в. А кто про командира Эйно все агитировал? Чья правда, товарищ Можаров?

М о ж а р о в. Так-то оно так. Удивительно оно только.

К о с о в (за сценой). Ать-два, ать-два. Отделение, стой! Рразойдись!

С т а р ш и н а. Косов своих младенцев привел. Ну, товарищи, еще по разу? А то стемнеет скоро. (Отходит.)

Красноармейцы приготовляются к стрельбе.

Начали!

Первые выстрелы.

Спокойно, товарищ Можаров, целься под низ.

Поочередно появляются ребята и останавливаются за

спинами стреляющих.

Р я з а н ь (показывает на Горлова). Вон тот стреляет здорово.

П а т а ш о н. Который?

Р я з а н ь. Этот вон.

П а т а ш о н. А!

Пауза.

Ирод!

И р о д. Ну?

П а т а ш о н. Ты стрелять можешь?

И р о д. Не знаю. Из винтовки не пробовал.

Р я з а н ь. А из чего?

И р о д. Из нагана. У Герцога брал.

П а т а ш о н. Интересно.

А х м е т. Попроси, Ирод. Дадут.

И р о д. Неохота просить. Не дадут.

Р я з а н ь. А вдруг?

Входит Косов.

Товарищ командир!

К о с о в. Что скажете, товарищ Рязань?

Р я з а н ь. Пострелять бы.

К о с о в. Что это вдруг? Загорелось?

П а т а ш о н. Интересно.

Стрельба прекратилась.

К о с о в. Интересно, говоришь? Ладно, спросим. Товарищ старшина Касьянов!

С т а р ш и н а. Я! Чем могу служить?

К о с о в. Нельзя ли моих ребят пострелять устроить? Очень интересуются.

С т а р ш и н а. Эге, и ребята здесь! Почему нельзя? Только патроны, сколько есть, на руки розданы. Разве вот товарищи поделятся?

М о ж а р о в. Чего ради им давать? Патроны считанные.

Б а р с у к о в. Эх, какой ты неладный, товарищ Можаров. Убудет тебя, что ли?

Г о р л о в. По одному - не разоримся. А винтовки у них есть?

К о с о в. Нету пока.

С т а р ш и н а. Так как же?

Г о р л о в. Пускай из наших стреляют.

И р о д. Мы почистим потом.

М о ж а р о в. Ежели почистят, то и дать можно.

К о с о в. Ну вот и сладились.

Ребята разбирают винтовки.

С т а р ш и н а. У Можарова двадцать семь. Барсуков - сорок четыре, Горлов - пятьдесят.

П а т а ш о н. Куик-кик! Это - спец!

С т а р ш и н а. Можно стрелять. Объяснишь, товарищ Косов?

К о с о в. Устроились? Теперь спокойно подводите под яблочко. Яблочко чтоб на мушке сидело. Теперь совмещайте прорезь с мушкой. Так.

Выстрел.

Ты что, товарищ Паташон?

П а т а ш о н. Ой-ой! Прямо по зубам двинуло! Это уж нахальством называется.

Г о р л о в. Это отдачей называется, дорогой товарищ. Надо приклад крепче прижимать. (Смеется.) Поторопился ты палить.

П а т а ш о н. Не утерпел. Очень уж хотелось впаять.

Красноармейцы улыбаются. Стреляют Ахмет, Рязань,

Ирод.

С т а р ш и н а. Ну, теперь посмотрим.

Ребята замерли.

У вас - за молоком, товарищ Паташон.

П а т а ш о н. Куда?

Красноармейцы смеются.

С т а р ш и н а. В божий свет, как говорится. У того, маленького, шесть. Прилично для начала.

Р я з а н ь. У меня сколько?

С т а р ш и н а. Один. Все-таки в кругу. А у этого - как его? - десять. Это да, в самый центр.

К о с о в. Случайно, может быть? Ты раньше стрелял?

И р о д. Нет. У меня отец стрелял здорово.

М о ж а р о в (тихо). Часы, может, стрелял?

Б а р с у к о в (дергает его). Брось, товарищ Можаров.

С т а р ш и н а. Может, ты и в самом деле в отца уродился. Можно проверить. Дайте ему еще кто-нибудь патрончик.

Г о р л о в. Даю три. Не подгадь только. На!

Ирод приготавливается.

Спускай вторым суставом. Не рви, а потихоньку.

Г у л и н (подходит). Ребят обучаем? Ну, как они?

Г о р л о в. Не мешай. (Ироду.) Дыхание затаи, а главное - не дергай. Легонько.

Три выстрела.

Вот теперь можно поглядеть.

С т а р ш и н а. Восемь, девять и десять. Двадцать семь из тридцати. Молодец парень! Смотри, товарищ Горлов, скоро тебя забьет.

Г о р л о в. Мне не жалко, пускай учится. Рука у него твердая. Отец, говоришь, хорошо стрелял? Кто он есть, твой отец?

И р о д. Нет его. Как пришел с германского фронта, в гражданскую ушел. Белые поймали, замучили.

Г о р л о в. Вот оно что!..

Пауза. Входит Тоня.

Т о н я. Здравствуйте, товарищи!

Красноармейцы здороваются.

Командир Эйно здесь?

Г у л и н (оживился). Не приходил пока, Антонина Сергеевна. А вам зачем?

Т о н я. Хотим сегодня в ленпалатке беседу проводить. Международный обзор. Придете?


Еще от автора Александр Александрович Крон
Дом и корабль

Действие романа «Дом и корабль» развертывается в осажденном Ленинграде в блокадную зиму 1941 - 1942 годов.


Бессонница

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Капитан дальнего плавания

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Как я стал маринистом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Эммануил Казакевич

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Глубокая разведка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Горький-политик

В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.