Винсент, убей пастора - [4]
— Эх, бабье! Причём, причём тут Горбачёв? Суетность ваша, блин!
Распяли? Ну и хрен с ним! Главное, чтоб помада не смазалась!
А святоши эти тоже — сегодня распяли, а завтра смотри-ка панаотливали себе крестов золотых с распятьем — теперь во Христа веруем, сделали из орудия казни ювелирное украшение и жгут, как и всегда, жгли! Жрецы, от слова «пожирать». Категория, которой все равно кому поклоняться — лишь бы жрать с золота, и жечь, жечь на длинных черных повозках, в которых лучше всего трупы перевозить! Кем бы они себя не объявляли — суть одна, эти люди адепты ордена мёртвого Бенджамина. Того что на сотке баксов малюют.
— Ты чего разошёлся? Люди вон уже смотрят, успокойся!
Люди смотрят. Люди смотрят! Вечно бабы переживают как на них смотрят, и что о них говорят. Тут Бога убили, Б-О-Г-А,а её волнует как на неё эта тупая официантка посмотрит. Пошла она на хрен, эта официантка!
Все равно как на гавно посмотрит, когда услышит Бьянкин гуляшный акцент. Ай ем сорри, блять, хау мач из де суп!
— Слушай, а давай в церковь сходим! В воскресение, прям с утра двинем, хочешь?
— Зачем? Когда? Я спать времени не имею. А ты раньше не говорил, что боговерующий.
— Да какой я на хрен боговерующий. Просто Иисус — мужик что надо. Как Чак Норрис или Брюс Ли, сечешь?
Свечку хочу ему поставить. Может не так свербеть на сердце будет. Вроде как сам в казни участвовал. Ну, Гибсон, ну сукин сын!
У меня так часто бывает — понравится книга или фильм, и я сразу хочу стать таким же, как главный герой, подражаю его манере говорить и вести себя, но это быстро проходит. Я со странностями, знаете ли.
Сейчас я хочу быть только Иисусом. Ни больше, ни меньше! Хочу волочь тяжеленный, сделанный, будто из железнодорожных шпал крест под ударами плетей…
Но так как идти на Голгофу мне страшновато, а встать и произнести перед барной публикой Нагорную проповедь мне не приходит в голову, я просто заказываю ещё один раунд Сэма Адамса. Хорошее пиво. Хоть и называется «лагер», но точно не лагерное, это я вам говорю.
***
Бьянка не разрешает мне сесть за руль. Они, румыны, народ конечно деревянный, но все чуть ближе к Европе, чем мы. Культура вождения.
Впрочем, я только рад. Когда поездишь пару лет за рулём сам, начинаешь понимать какой это же кайф просто ехать расслабленно рядом с шофёром.
Пиво, текила и Христос наполняют меня благодушием. Надо бы вот Библию почитать на досуге — худо-бедно, а все же классическое произведение литературы. Не повредит общему развитию.
Мою полунирванну разрушает сумасшедший выпад Бьянки, такой впрочем, характерный для баб:
— Я хочу выйти замуж!
— Шта??? Я так и взвинчиваюсь на сидении.
— Не за тебя, не беспокойся. В её голосе сквозит лёгкая обида.
— Ты ещё с кем-то успеваешь встречаться?!
— Скотина! Сейчас пешком ведь домой пойдёшь. Идиёт!
Пойми их после этого. До дома миль пятнадцать. Марш-бросок до утра. Лучше воздержусь от комментариев.
— Я за американца замуж хочу. Ну ради гражданства, знаешь? И ты себе американку найди! Переженимся и все равно потихоньку встречаться будем. Купать меня.
Лукаво улыбается.
О! Вечная тема нелегалов — легализация. Лысый вечно мечтает о расчёске.
Жениться, пожить пять лет ради бумаг, нет, даже не бумаг, а маленького кусочка пластика, на котором написано что тебе можно «быть», а потом и развестись.
Сколько блин хлопот! Пять лет лизать задницу римскому гражданину, без возможности послать его на три буквы.
Не знаю как вы, а я лично считаю оборот «да пошла ты на три буквы» неотъемлемой частью межличностных отношений. Пять лет без него мне не прожить. Тем более за такое сомнительное вознаграждение. Грин карта ведь нужна чтобы въехать. А я уже и так Америке въехал по самое не хочу.
— Ты ведь в Румынию собиралась вернуться?
— Я и вернусь, но вот деньги кончаться — мне, что опять в аптеку идти работать, за тридцать баксов в месяц! Мы сейчас в баре больше оставили! Хочу ездить туда-сюда без виз всяких. Как белый человек.
— Ну, если только для этого. Я в Стан не поеду, даже если мне прямо сейчас паспорт мериканский вручат. Ностальгия отсутствует напрочь. Обустроить Стан как Исаичь пытался одно время — Рассею тоже — на хрен. Пятитонной кассетной бомбой я бы его обустроил. Раз и навсегда.
А вот в Питер бы съездил, только боюсь там бы и остался. Да я так и сделаю, когда все совсем уж тут остохренеет. Питер у меня с раем земным ассоциируется. А так Питер тоже не конечная станция –я хочу на Валаам к грибоедам, там меня и найдёте по концовке.. Думаю там где и есть переход на следующий уровень игры.
Потом американки эти — они, конечно в постели раскрепощённые, просить ни о чем не надо, но финансово, уж больно сильно истощают. В сухуй.
По магазинам, блин, с чемоданом. И когда знакомишься обычно спрашивают, «а машина, у тебя какой марки?» У меня в штанах машина, дура! Какая разница сколько лошадиных сил — я сам жеребец гусарский.
Проститутки — честные труженицы по сравнению со многими американками. Сразу по счётчику плюс чаевые. Хотя проституция тут в большинстве штатов под запретом. Вот тебе и свободные нравы!
А плавки? До сих пор привыкнуть не могу! Попробуйте в том, что у нас называется плавками, заявитесь-ка здесь на пляж! Мигом за гомика примут! У них мужики плавки носят как у братьев Поддубных в цирке начала двадцатого века — до самых колен. А бабы в мини бикини. Пойми их.
В моем извещении вся моя американская жизнь — уместилась в две строчки. «Вы приехали по трехмесячной визе четырнадцать лет назад и с тех пор США не покидали. Это неприемлемо и вы будете депортированы» Я выбрал опцию «судебное слушание» хотя, судя по скрытой в тексте угрозе оно могло занять от трех до шести месяцев. В качестве страны происхождения я написал «СССР». Выбрал также «возможность пыток и смертельную опасность в случае возвращения». — Это роман Книга Корешей, который происходит в режиме реального времени.
Волею судьбы занесенный в США бывший зэк и авантюрист, пытается догнать американскую мечту, играя на доверии христиан-пятидесятников.Короткая повесть для взрослых.Ограничение: 16+ (ненормативная лексика).
Побег из тюрьмы. Побег от семьи. Побег из страны. Пройдут годы до того момента истины, когда герой романа полностью оценит смысл американской пословицы: «Наши личные проблемы редко имеют географическое решение» или, говоря по-русски: «От себя не убежишь!»Действие разворачивается в начале века в одной из республик бывшего Союза. Из колонии строгого режима, описанной с неожиданного, непривычного и мало защищенного ракурса, автор тянет нас в бега. Путешествие из Петербурга в Москву, написанное так, будто за Радищевым гонится уголовный розыск.
Штрихи к американскому быту человека без документов. Винсент Килпастор - копипастер и визионер, рассказывает в этой короткой проповеди - историю экспедиции по поиску таинственных шаманских галлюциногенных снадобий в Маями. Из Пуэрто Рико в Техас, из Техаса в Массачусетс, из Бостона в Маями с неполиткорекктным героем. Читатель узнает о фантастическом опыте автора и станет свидетелем рождения его удивительных прозрений и на фоне выпусков теленовостей.
Что такое «возврат налогов» , как родить ребенка без медицинской страховки, чем удобен Кольт «Детектив» и существует ли проблема расизма на бытовом уровне?Наиболее точное и неполиткорретное описание современной Америки. Избранные места должны войти в хрестоматии для изучающих США.
Штрихи к американскому быту человека без документов. Как дописать роман скрываясь от полиции и потерпевших? Как победить зависимость?Как внедриться в секту Саентологов и встретится с Томом Крузом и Джоном Траволтой?
Этот сборник стихов и прозы посвящён лихим 90-м годам прошлого века, начиная с августовских событий 1991 года, которые многое изменили и в государстве, и в личной судьбе миллионов людей. Это были самые трудные годы, проверявшие общество на прочность, а нас всех — на порядочность и верность. Эта книга обо мне и о моих друзьях, которые есть и которых уже нет. В сборнике также публикуются стихи и проза 70—80-х годов прошлого века.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.