Винсент и Самый Необыкновенный Отель в Мире - [2]

эта история.

Да, я знаю, всё просто и понятно, как ломоть хлеба, но как только история закончится, ты точно поймёшь, что я имела в виду. Поверь мне. Он об этом позаботится.

Итак, начнём?

Глава 1 Тот самый момент

И вот он наступил.

На людном рынке, на людной улице.

Флоренс, в сопровождении портье Руперта, искала чистильщика обуви, который почистит обувь постояльцев их отеля, поскольку постояльцы никогда не желали ничего чистить сами.

И так случилось, что в это самое утро у Винсента скончался дедушка. Из его скудных пожитков родне остался лишь набор чистильщика обуви. Дедушка постоянно повторял Винсенту, что этот набор способен творить чудеса.

– С этими вещицами я побывал на краю света и вернулся домой. И если бы не вот эта на вид простецкая сапожная щётка, я бы не встретил твою бабушку. А тогда и ты бы не появился на свет, понимаешь, Винсент? И ты никогда не смог бы радоваться этой прекрасной жизни, что тебе дана! Вот объясни это иначе чем чудом! Здесь обязательно есть волшебство, не может не быть!

Вряд ли многие из знакомых Винсента сочли его жизнь такой уж прекрасной, но его родных это не смущало. Они умели радоваться мелочам. Потому что иного им не оставалось. Не было в их жизни ничего БОЛЬШОГО. Ни больших событий, ни наград. Ну, по крайней мере, до ЭТОГО МОМЕНТА.

– Вот, – сказал Винсенту папа, отдавая ему дедушкины щётки. – Мой па хотел, чтобы они достались тебе. Он был бы очень рад.

Вдобавок он отдал Винсенту низенький деревянный стульчик – в точности такой высоты, чтобы было удобно чистить ботинки – и поцарапанный старый ящик с подставкой на крышке, прямо под ногу клиента на крышке.

Винсент был вне себя от восторга! Ещё ни разу в жизни ему не преподносили такой сюрприз! Это было как снег на голову. Ему не терпелось скорее попробовать щётки в деле и почувствовать, как на него действует дедушкино волшебство. Не то чтобы он не грустил оттого, что дедушка умер. Он очень скучал по дедушке. Но тот успел много раз повторить внуку, что пожил в своё удовольствие и что восемьдесят пять – достаточно долгий срок. Старик считал, что когда ты не в состоянии сам натянуть штаны или насладиться доброй кружкой пива или куском пудинга, потому что из-за этого у тебя делается расстройство кишечника, а ты даже не успеваешь вовремя добежать до горшка, – становится затруднительно радоваться жизни по-прежнему, и он был готов к последнему расставанию.

Так что Винсент на прощание крепко обнял и поцеловал дедушку, показавшегося ему странно холодным, подхватил свой новый старый ящик чистильщика и поспешил на рынок возле железнодорожного вокзала. Всю дорогу мальчик фантазировал, чего только он не накупит на деньги, заработанные чисткой обуви. Во-первых – большой промасленный пакет с солёными чипсами. Во-вторых – один из этих синих напитков для спортсменов, которые могут так покрасить даже струю, которую ты пускаешь в туалете, что не будет видно коричневых разводов на унитазе. А может, он ещё и сходит в кино! Он ведь никогда не был в кино.

Оказавшись на месте, Винсент решил устроиться рядом с вокзальными дверями, у самого входа на рынок. Он подумал, что так ему удастся привлечь и покупателей с рынка, и тех, кто путешествует поездом. Облюбованное им свободное место оказалось как раз возле ларька со всякими закусками, и надо же: там продавались и чипсы, и спортивные напитки! «Наверное, волшебство уже началось!» – подумал Винсент. Он уселся на стульчик и поставил перед собой ящик. Вытащил из него самую большую щётку и пару бархоток для наведения глянца и аккуратно разложил всё это на подставке для обуви. Теперь уж точно никто не усомнится, что он – настоящий чистильщик обуви!

Винсент был ТАК горд.

Он сам не верил, что у него теперь есть работа. И не просто работа… это же бизнес! Никто из ребят в школе не мог бы этим похвастаться. Он подумал, что стал единственным в Бэрри одиннадцатилетним мальчиком со своим собственным бизнесом.

Винсент то и дело поправлял и перекладывал щётки и бархотки, чтобы они выглядели как можно заманчивее. Он даже поплевал на пальцы и попытался уложить свои самые обыкновенные каштановые волосы во что-то вроде причёски. И пока он так сидел в ожидании своего первого клиента, Винсент стал по-особенному смотреть на обувь людей, проходивших мимо. «Ох, вот эти башмаки так и просят ваксы! Разве можно в таких идти на работу? А каблуки-то совсем сбились! Только бы она не упала… бедная женщина, она же хромает на каждом шагу! Ей нужно что-то сделать со своей обувью!»

Тут же в его голове закружился хоровод мыслей о том, как следует чинить обувь и делать её удобной. И в этот момент Винсент вдруг почувствовал, что влюбился в обувь самым настоящим образом. (Прости, но это пока не ТОТ момент, о котором я только что предупреждала. ТОТ момент вот-вот наступит. Соавтор как раз посоветовал мне навести ясность во всей этой «мешанине моментов», а не то она собьёт с толку даже самого опытного и продвинутого читателя!)

Вскоре Винсент дождался своего первого клиента. Это был толстяк с таким большим и круглым животом, что легко было вообразить, будто он проглотил шар-прыгун. Из-за такого живота он вряд ли мог вообще увидеть свои туфли – и уж тем более их почистить.