Вино грез - [18]

— Ты грезил? — спросила она.

— Да. Такой длинный сон. Он утомил меня.

— Вначале все грезы таковы. Я никогда не забуду свой первый сон. Не забудешь и ты, Рол. А как зовут меня, знаешь?

— Я помню тебя по детским играм. Ты стала грезящей несколько лет назад. Ты — Федра, правильно?

— Я рада, что ты вспомнил, — обрадовалась она и одарила его улыбкой.

Ролу польстило, что взрослый обращался с ним так по-дружески. Детство было временем одиночества. Федра отличалась от остальных почти так же, как он и Лиза, но не так заметно. Она не была такой хрупкой, как все, и на голове у нее сохранились блестящие каштановые волосы.

Рол потянулся было за своей набедренной повязкой, брошенной в кабине, но Федра остановила его.

— Разве ты забыл?

— Рол посмотрел на нее. В одной руке она держала мужскую тогу, а в другой ремень. Сердце у Рола дрогнуло. Подумать только! Сколько времени он мечтал о мужской тоге! И вот — она здесь. Его тога. Рол потянулся за ней. Но Федра отдернула руку с тогой.

— Разве ты не знаешь обычая, Рол? Разве тебе не рассказывали?

Она поддразнивала его. А Рол вспомнил. В первый раз мужская тога и ремни должны быть надеты на него женщиной, которая станет его партнершей в первом любовном танце, и такие танцы тоже станут его привилегией. Он смущенно остановился.

А Федра отступила, и ее рот неприятно искривился.

— Может быть, ты думаешь, Рол Кинсон, что можешь избрать другую? Тебе нелегко будет сделать это. Тебя не любят. Только две женщины согласились, но другая передумала перед самой жеребьевкой.

— Дай мне одежду, — потребовал он, вспыхнув. Федра снова сделала шаг назад.

— Не разрешается. Таков закон. Если ты отказываешься, то будешь обязан носить детскую одежду.

Рол уставился на нее и подумал о Нэре с волосами цвета пламени и смуглым телом. По сравнению с Нэрой Федра была мучнисто-белой, блеклой. Неожиданно он заметил в ее глазах предательский блеск слез и понял, как уязвлена ее гордость.

Тогда он встал, закрыл дверцу кабины для грез и позволил ей облечь себя в тогу и застегнуть поясной ремень, наблюдая, как она выполняет медленные стилизованные движения ритуала. Федра встала на колени и обвила серебристые ремни вокруг его правой лодыжки, заплетая концы ремня в противоположных направлениях, с каждым оборотом поднимая витки так, чтобы получался узор из ромбов. Закончив переплетение, она крепко традиционным узлом связала концы чуть ниже колена. Рол протянул вторую ногу; девушка сплела на ней ремень, но с колен не встала, а продолжала смотреть снизу верх в его глаза. Рол вспомнил обычай и, взяв ее за руки, поставил на ноги.

Взявшись за руки и не произнося ни слова, они спустились с верхних уровней в нужный коридор и прошли в помещение, где их ждали другие взрослые. Толстый старик, руководивший играми взрослых, с облегчением взглянул на Рола и Федру, прошел к музыкальной панели и коснулся блекло-красного диска. Зазвучала музыка. Остальные пары прекратили беседовать и выстроились в ряды. Рол почувствовал себя ребенком, укравшим тогу и ремни мужчины. Когда он, глядя на Федру, занимал свое место в ряду, у него дрожали руки и подгибались коленки. Украдкой он следил за другими мужчинами.

Толстый старик заиграл на серебряной дудке, висевшей у него на шее, и комната наполнилась протяжными звуками. В янтарном сиянии стен блестели лысые головы. Начался церемонный, не затрагивающий душу запутанный танец, заменявший порыв и потребность. Рол почувствовал, что движется как во сне. Живой жестокий мир, который он посетил, пришелся ему больше по вкусу, чем эта стилизованная подмена. Он заметил, что других забавляют его неуклюжие движения, а Федра стыдится его неловкости. Он понимал, что этот танец был необходим, потому что означал продолжение мира Наблюдателей.

Ритм музыки постепенно ускорился, и Ролу захотелось спрятаться на одном из самых высоких уровней. Но он заставил себя улыбаться, как все остальные.

Глава 4

Бад Лэйн стоял у окна кабинета, устремив взгляд на новые барачные строения, построенные между двумя старыми. Недавно тут были туго натянуты проволочные сетки, и бригада рабочих с распылителями медленными отработанными движениями наносила на них пластик.

Лично генерал Сэчсон давления не оказывал. Но давили со всех сторон. Отдел технических расчетов опубликовал безосновательное опровержение по принципиальным положениям теории «Битти», и редакции разнообразных программ новостей подхватили его, основательно упростив. «Кредо», новый микрожурнал, визжит о «миллионах, растраченных на какие-то сумасбродные эксперименты в горах северной части штата Нью-Мексико».

Кучка непереизбранных конгрессменов пыталась затеять политический скандал, наняв воздействующих на общественность писак и напустив их на вопрос о весьма неустойчивых ассигнованиях для освоения космоса. Диктор телекомпании «Джей-Си-Эс» намекнул на предполагаемую полную реорганизацию высшего руководства военно-гражданскими космическими силами.

Предчувствуя возможность аннулирования проекта «Темпо», административные отделы в Вашингтоне: финансовый отдел, отдел кадров, отдел снабжения — основательно натянули вожжи и осложнили выполнение проекта, требуя составления множества дополнительных отчетов.