Когда я приступил к чаю, Анна Петровна обрадовала меня, что нашла подходящий дом. Пожилая медсестра, которая работала в местном санатории, похоронила год назад мужа, и собралась переезжать к сыну в Ирландию. Она буквально на днях получила визу по воссоединению с семьёй. Дом из кирпича, очень толстые стены. Продаётся вместе с мебелью, посудой, машиной, одеждой, огородом и курятником. Кот и собака тоже прилагаются. Машине только четыре года и она после смерти мужа стоит в гараже.
— Саша, там ещё в конце семидесятых, они подсуетились, собрали все бумаги и подключили свой дом к санаторию. Канализации, отоплению, газу, электричеству. А в санатории и котельная своя и вода. Хотя колодец с колонкой на участке тоже имеются. В колодце вода хорошая, я специально попробовала. Погреб тоже есть, там кстати все закатки она тоже хочет оставить. В доме и ванная с туалетом есть, плиткой всё красиво выложено. Ванна беленькая, не жёлтая. А самое главное, там везде двойные двери, даже в туалет. Они это сделали, чтобы мебель было проще носить. Просит почти пятьсот тысяч и это недорого. Все документы у неё уже собраны, я их посмотрела. Саша, только она очень боится, что их обманут с деньгами. Она хочет, чтобы деньги сыну на счёт перевели. А у него банк такой же, как у тебя — «HSBC». Правда, в этом доме второй этаж есть, но там у мужа библиотека — всё книгами заставлено.
Я сразу же позвонил своему агенту и озадачил его переводом денег внутри банка. Объяснил, что собираюсь покупать дом в подарок Владимиру Геннадьевичу. Антонио пообещал сразу же перезвонить, как только переговорит с банком.
Наконец мы собрались. Тёща вручила жене пакет с кроссовками, перекрестила нас. И мы поехали в город. Впереди мчались две милицейские машины с мигалками, потом мы, за нами телевизионщики. В Рязань по трассе мы домчались за минут двадцать. При свете дня он смотрелся совсем по другому. Флаги России и ВДВ на фонарных столбах, баннеры с футбольной тематикой, георгиевские ленты, надувные шары.
Я почему-то думал, что Рязань это что-то вроде пасторальной деревушки с церковью и речкой. А этот город, оказывается, в тридцатку крупных городов России входит! Хорошо, что не обидел Александрова своим незнанием.
Анна Петровна была права, город действительно был вылизан донельзя. Побеленные бордюры, дороги в свежих асфальтовых заплатках, подстриженные кусты, ни грамма мусора… Рассмешила фанерная экспозиция в рост человека, к которой стояла небольшая очередь. На ней была изображена наша национальная сборная по футболу с круглыми дырами вместо лиц. Прохожие вставляли туда свои головы и с удовольствием фотографировались.
Прямо на тротуарах стояла военная техника — гаубицы, БТРы, танки, мотоциклы. Также было очень много милиции, машин скорой помощи.
— Начинается земля, как известно, от Кремля, — шутливо продекламировал Михаил. — Так выходим народ. Сейчас будете Рязанский Кремль смотреть. Нашу главную достопримечательность.
Пока Лена снимала туфли и одевала кроссовки, а телевизионная группа включала камеру, Владимир Геннадьевич делился впечатлениями от посещения Московского Кремля. Оказывается, на деньги, которые я дал на питание и подарки, он приобрёл серию книг по русскому оружию, набор кружек и малахитовый гарнитур жене.
В воротах нас встречали караваем хлеба сотрудники музея и священник. Поздоровались, попробовали булку, произнесли все необходимые фразы и… побежали. Другим словом назвать нашу экскурсию было нельзя.
Территория была большая, много музеев. Место действительно было очень интересным и каким-то душевным, что ли? Поднялись на земляной вал, полюбовались природой, катером на Оке. Поразил своей необычной красотой Успенский собор. Оказывается, его двадцатисемиметровый резаный деревянный иконостас самый высокий в России. Полюбовались на Феодотьевскую икону Божией матери аж 1487 года. Посмотрели экспозицию «Русское оружие» в гостинице Черни и коллекцию платья народностей области. Лена только поделилась, что колокольня под стать Петропавловскому шпилю, как прибежала запыхавшаяся пожилая сотрудница музея.
— Вертолёт с Ивановым только что приземлился, — выпалила она.
— Так, сейчас едем на стадион. Там ещё технику можно посмотреть, а потом, когда Иванова подвезут, и на свои места пойдём.
— А можно с вами сфотографироваться на память? — мягко спросила женщина.
— Конечно, — развернулся я, а Михаил лишь прикрыл лицо рукой и глубоко вздохнул.
Сфотографироваться пожелало человек двести, не меньше. И откуда они только набежали! Полковник Александров, в отличие от своего друга, был спокоен как удав. Быстро организовал всех пройти на земляной вал и компактно собраться в группу. Телевизионная группа сделала несколько снимков. Потом я положил пару крупных купюр в ящик для пожертвований и нас чуть ли не внесли под руки обратно в машину.
Милицейские машины обратно включили мигалки и нас повезли на стадион «Спартак». Сам стадион был заполнен под завязку, как на финал молодёжки в Португалии. Милиции вокруг было столько, что аж в глазах синело от их формы.
Когда мы туда вошли, то сразу начались выкрики: — «Граф, Граф, Граф!» Я помахал рукой, кивнул. Нас с Леной посадили на кресла, оббитые красной бархатной тканью, возле кресла министра обороны. Сам Иванов ещё только ехал сюда из воинской части. Михаил Константинович потопал вниз, так как его, с ездившей в Испанию группой, должны были сегодня награждать. Полковник Александров сел внизу возле начальника Рязанского училища и мэра города.
