Вильсон Мякинная голова - [29]

Шрифт
Интервал

Покончивъ съ этимъ длиннымъ отступленіемъ отъ нашего повѣтствованія, мы прибыли опять къ тому самому его мѣсту, гдѣ говорилось о Вильсонѣ, прозванномъ Мякинной головою. Какъ, уже упомянуто, Вильсонъ, въ ту же самую пятницу вечеромъ, поджидая къ себѣ близнецовъ, сидѣлъ и размышлялъ о необычайномъ фактѣ, замѣченномъ имъ рано утромъ, а именно о появленіи изящно одѣтой молодой дѣвушки въ спальнѣ Тома Дрисколля. Онъ терялся въ догадкахъ, положительно недоумѣвая: кто такая была эта безстыдница?

ГЛАВА XI

«Существуютъ три непогрѣшимо вѣрныхъ способа понравиться автору. Всѣ три они сводятся къ комплиментамъ послѣдовательно возрастающей дѣйствительности: 1) ему говорятъ, что прочли одно изъ его произведеній; 2) сообщаютъ, что прочли всѣ его произведенія и З) обращаются къ нему съ просьбой о дозволеніи прочесть рукопись послѣдняго, не вышедшаго еще въ печать его произведенія. № 1 побуждаетъ автора чувствовать къ вамъ уваженіе. № 2 заставляетъ питать къ вамъ расположеніе, а № 3 превращаетъ это расположеніе въ беззавѣтную сердечную преданность.

Изъ календаря Вильсона-Мякинной головы.

«Что касается до именъ прилагательныхъ, то, въ случаѣ какого-нибудь сомнѣнія, ихъ всегда можно вычеркнуть».

Изъ того же календаря.

Братья-близнецы выполнили свое обѣщаніе и навѣстили Вильсона. Завязался веселый оживленный разговоръ, подъ вліяніемъ котораго недавно зародившееся чувство дружбы все болѣе крѣпло и развивалось. По желанію своихъ гостей, Вильсонъ вытащилъ изъ шкапа рукопись своего календаря и прочелъ изъ нея одну или двѣ выдержки, удостоившіяся совершенно искреннихъ похвалъ со стороны близнецовъ. Похвалы эти до такой степени очаровали автора, что онъ охотно согласился дать братьямъ-близнецамъ всю рукопись своего календаря на домъ для прочтенія. Во время своихъ путешествій графы Капелли уяснили себѣ существованіе трехъ вѣрныхъ способовъ нравиться автору. Они прибѣгали теперь къ самому лучшему и могущественнѣйшему изъ этихъ способовъ.

Вслѣдъ затѣмъ произошелъ маленькій перерывъ. Къ Вильсону зашелъ молодой Томъ Дрисколль. Онъ утверждалъ, будто впервые еще видитъ достопочтенныхъ чужеземцевъ въ ту минуту, когда они встали для взаимныхъ рукопожатій, но это было съ его стороны ложнымъ заявленіемъ, такъ какъ на самомъ дѣлѣ онъ имѣлъ уже случай видѣть ихъ мелькомъ на торжественномъ пріемѣ, когда онъ пробрался въ домъ тетушки Патси и поживился тамъ кое-какими цѣнными вещицами. Братья-близнецы, мысленно производя оцѣнку новому своему знакомому, нашли, что лицо у него гладкое и доводьно красівое и, что всѣ его движенія отличаются плавностью и округленностью, придающею имъ извѣстнаго рода изящество. Анджело понравились глаза Тома, но Луиджи нашелъ въ нихъ что-то такое хитрое и неискреннее. Анджело признавалъ разговоръ Тома пріятнымъ и непринужденнымъ, а Луиджи находилъ, что непринужденность тамъ хватала слишкомъ уже черезъ край для того, чтобы могла считаться пріятной. По мнѣнію Анджело, Томъ былъ довольно милымъ молодымъ человѣкомъ, а что касается до Луиджи, то онъ не рѣшался еше составить себѣ объ этомъ молодомъ человѣкѣ совершенно опредѣленное мнѣніе.

Вмѣшавшись въ разговоръ, Томъ прежде всего обратился къ Вильсону съ вопросомъ, который задавалъ ему, по меньшей мѣрѣ, уже сотню разъ передъ тѣмъ. Вопросъ этотъ дѣлался веселымъ и добродушнымъ тономъ, но всегда вызывалъ легонькое непріятное ощущеніе, такъ какъ бередилъ больное мѣсто. На этотъ разъ непріятное ощущеніе обострялось еще присутствіемъ знатныхъ чужеземцевъ.

— Ну-съ, какъ подвизаетесь вы на юридическомъ поприщѣ? Удалось вамъ заручиться хоть какою-нибудь тяжбой?

Вильсонъ прикусилъ себѣ губу, но отвѣтилъ: «Пока еще нѣтъ»! настолько равнодушнымъ тономъ, насколько это вообще оказывалось для него въ данную минуту возможнымъ. Судья Дрисколль, разсказывая близнецамъ біографію Вильсона, великодушно умолчалъ о темъ, что Вильсонъ получилъ юридическое образованіе и обладалъ законнымъ правомъ заниматься адвокатурой. Молодой Томъ, пріятно улыбаясь, объяснилъ:

— Замѣтьте себѣ, господа, что Вильсонъ юристъ, но состоитъ, какъ говорится, не у дѣлъ.

Этотъ ѣдкій сарказмъ попалъ въ цѣль, но Вильсонъ совладалъ съ собою и сказалъ, ни мало не горячась:

— Да, про меня можно сказать, что я состою не у дѣлъ. Мнѣ никогда еще не поручали защищать на судѣ какое-либо дѣло и я въ продолженіе болѣе двадцати лѣтъ свожу кое-какъ концы съ концами въ качествѣ искуснаго счетовода. Къ сожалѣнію здѣсь въ городѣ, находятъ умѣстнымъ несравненно рѣже, чѣмъ это было бы желательно, приводить въ порядокъ запутанныя торговыя книги. При всемъ томъ не подлежитъ сомнѣнію, что я тщательно старался подготовить себя къ юридической карьерѣ. Въ ваши лѣта, Томъ, я выбралъ уже для себя профессію и заручился необходимыми свѣдѣніями для того, чтобы не ударить въ грязь лицомъ (Томъ почувствовалъ, что ему съ лихвою отплатили за сарказмъ). Положимъ, что у меня не было случая примѣнить мои свѣдѣнія на практикѣ и такой случай, пожалуй никогда не представится, но если мнѣ будетъ поручено вести какое-либо дѣло, я ни подъ какимъ видомъ не окажусь застигнутымъ врасплохъ, такъ какъ, въ продолженіе всѣхъ этихъ двадцати лѣтъ не переставалъ заниматься юридическими науками.


Еще от автора Марк Твен
Монолог короля Леопольда в защиту его владычества в Конго

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мои часы

Маленький юмористический рассказ от всемирно известного писателя. Входит в собрание его очерков «Sketches New and Old». Перевод Павла Волкова.


Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна

Том Сойер и Гекльберри Финн, наверное, самые знаменитые мальчишки на всем белом свете — добрые и искренние, смекалистые и бесшабашные — обаятельны, как само детство, легко находят ключ к любому сердцу. Такими сотворило Тома и Гека воображение великого американского писателя Марка Твена.Помимо таких наиболее известных произведений, как «Приключения Тома Сойера» и «Приключения Гекльберри Финна», в сборник вошли еще четыре повести.


Знаменитая скачущая лягушка из Калавераса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Том Сойер — сыщик

Опасные и захватывающие приключения Тома Сойера и его друга Гекльберри Финна — встреча с привидением, обнаружение трупа и многое другое. Том неожиданно стал сыщиком — мальчик проявил удивительную наблюдательность и незаурядную дедукцию, что помогло не только разоблачить похитителя бриллиантов…


Янки из Коннектикута при дворе короля Артура

В историко-фантастическом романе «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» повествуется о приключениях американского мастера-оружейника, который переносится из XIX века в век VI.


Рекомендуем почитать
Куклы

Новеллы предлагаемого сборника, за исключением рассказа «Муравей», посвящены индийской действительности до 1947 года — года завоевания Индией своей независимости. Не случайно поэтому их основная тема — борьба за национальное освобождение Индии. Особое место занимает рассказ «Куклы». В нем П. К. Саньял показал просветительскую деятельность, которой занимались индийские патриоты в деревне. Писатель осуждает тех, кто, увлекшись показной стороной своей работы, забывал оказывать непосредственную помощь живущему в нечеловеческих условиях индийскому крестьянству. И. Товстых.


Сын вора

«…когда мне приходится иметь дело с человеком… я всегда стремлюсь расшевелить собеседника. И как бывает радостно, если вдруг пробьется, пусть даже совсем крохотный, росток ума, пытливости. Я это делаю не из любопытства или тщеславия. Просто мне нравится будоражить, ворошить человеческие души». В этих словах одного из персонажей романа «Сын вора» — как кажется, ключ к тайне Мануэля Рохаса. Еще не разгадка — но уже подсказка, «…книга Рохаса — не только итог, но и предвестие. Она подводит итог не только художественным исканиям писателя, но в чем-то существенном и его собственной жизни; она стала значительной вехой не только в биографии Рохаса, но и в истории чилийской литературы» (З. Плавскин).


Неписанный закон

«Много лет тому назад в Нью-Йорке в одном из домов, расположенных на улице Ван Бюрен в районе между Томккинс авеню и Трууп авеню, проживал человек с прекрасной, нежной душой. Его уже нет здесь теперь. Воспоминание о нем неразрывно связано с одной трагедией и с бесчестием…».


Темные закрытые комнаты

Мохан Ракеш — классик современной литературы на языке хинди. Роман «Темные закрытые комнаты» затрагивает проблемы, стоящие перед индийской творческой интеллигенцией. Рисуя сложные судьбы своих героев, автор выводит их из «темных закрытых комнат» созерцательного отношения к жизни на путь активного служения народу.


Всего лишь женщина. Человек, которого выслеживают

В этот небольшой сборник известного французского романиста, поэта, мастера любовного жанра Франсиса Карко (1886–1958) включены два его произведения — достаточно известный роман «Всего лишь женщина» и не издававшееся в России с начала XX века, «прочно» забытое сочинение «Человек, которого выслеживают». В первом повествуется о неодолимой страсти юноши к служанке. При этом разница в возрасте и социальном положении, измены, ревность, всеобщее осуждение только сильнее разжигают эту страсть. Во втором романе представлена история странных взаимоотношений мужчины и женщины — убийцы и свидетельницы преступления, — которых, несмотря на испытываемый по отношению друг к другу страх и неприязнь, объединяет общая тайна и болезненное взаимное влечение.


Головокружение

Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела Чапека. С чешского языка их перевел коллектив советских переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.