Вилли – маленькая ведьма - [48]

Зачем, спросите, мне понадобился эльф? А вдруг придётся удрать от Филча или кого-нибудь из патрулирующих коридоры старост или профессоров. Обнаружить-то я их в состоянии но, обычно, если они уже близко, когда просто нет времени удрать. Нет, не обшаривающими чарами — если занимаешься их наведением, любоваться на звёзды некогда. Огромные чуткие уши домовика способны расслышать даже самые тихие шаги за десятки метров.

Мой слуга любит не только чтение сказок, он и про созвездия с удовольствием слушает, и про движение планет. Я всегда рассказываю ему всё, что знаю. Если кто-то думает, будто это напрасная трата времени — то не могу согласиться. Этот домовик ещё очень молод — ему чуть за тридцать. Но он уже полностью закончил школу — нашу, в Имеральд Хилл. А потом его приставили к новорожденной мне — нужен был глаз да глаз, чтобы уследить за тем, что я выкидывала. Вернее — выкидывала моя бурлящая магия. И лучшей рекомендацией тому, что он прекрасно справился со своей задачей то, что я осталась жива.

Позднее папа не раз просил меня почитать «бедному эльфу» книжку — так я выучилась грамоте. А сейчас этим же способам меня заставляют совершенствовать испанский и французский. Разумеется, я вынуждена притворяться, будто ничего не знаю о полученном Эгастом образовании. Кстати, о его присутствии в Хоге никто не догадывается. Он прячется в одном из чемоданов, где у него оборудовано спальное место. Если кто-то заходит в мою норку, он мгновенно куда-то аппарирует. Думаю — домой, в Ирландию. А, поскольку слышимость в пределах нашей спальни отличная, то общаемся обычно жестами или мимикой — мы хорошо друг друга понимаем.

Если же он мне до зарезу понадобится, когда я не в своих апартаментах — всегда могу притянуть его манящими чарами — этот вариант отработан у меня с детства. И вообще, столь могущественная ведьма, как я, ни в малейшей мере не затруднится в общении с прислугой. Утром, уходя на занятия, я всегда строго наказываю ему непременно позавтракать и пообедать, а вечером, засыпая, отправляю ужинать. Только неучи и разгильдяи могут полагать, будто эльфы питаются воздухом.

Есть у меня и другие обязанности. Например, не реже раза в два дня домовику непременно нужно что-нибудь поручить. Любую глупость. Хоть шнурки погладить. Иначе у него начинается непорядок с самооценкой. Ну и, скажу по-взрослому, при выборе для себя партии я обязана позаботиться о спутнице жизни для Эгаста. То есть в семье моего будущего мужа должна найтись эльфийка подходящего возраста.

А что вы думали? Да, мне очень симпатичен Северус Снейп. Разница в возрасте? Не смешите мои тапочки! Двадцать лет для магов — это совсем не много. Но я никогда за него не выйду, потому что у меня есть определённые обязанности перед своей семьёй. И перед Эгастом в частности. А Ужас Подземелий никогда не заведёт себе магической прислуги — он для этого… слишком одинок.

Разные мысли приходят в голову, когда смотришь на чёрное небо, испещрённое искорками звёзд.

* * *

Чары — такая штука, которая требует большого навыка. Поэтому я их частенько тренировала между делом на всех, кто подворачивался мне под руку. Не подумайте плохого — не заклинания обезноживания, которое как бы в шутку применял Малфой к Невиллу Лонгботтому — я ведь изучаю исследующие заклятия. Просвечивающие, подглядывающие и подслушивающие. Вот последние и требуют великих усилий — их наведение по трудоёмкости сродни маленькому ритуалу.

Достаточно удобно практиковаться в них на Гербологии — она у нас в этом году проходит вместе с грифами. Все смотрят в свои горшки, и никто не обращает внимания на несколько взмахов волшебной палочкой. Тем более что многие сами ими машут — мы ведь не только руками работаем, но и колдуем, когда это нужно. Подслушивала я обычно троицу Поттер-Грейнджер-Уизли. Они постоянно шептались между собой о Хагриде и каком-то яйце. Разумеется, вызнать всё сразу у меня не получилось — звуковая связь была неустойчива, оттого что ребята во время занятий не оставались на одном месте. Поэтому я устроила «сеанс связи» за завтраком в Большом Зале — там, как раз все сидели за столами, и наводка не сбивалась. Как раз большая белая сова принесла Гарри записку. Прочитав её, ребята заспорили:

— Да послушай, Гермиона, мы, может, больше никогда в жизни такого не увидим, — увещевал Рон.

— Нам нельзя пропускать занятия. У нас могут быть проблемы, а когда кто-нибудь узнает про Хагрида, вообще такое начнётся… И если мы еще там рядом окажемся, тогда всё…

— Заткнитесь, — прошептал Гарри.

Малфой, проходивший в паре метров от них, вдруг застыл и прислушался. Выражение его лица мне совершенно не понравилось.

Потом на обычном совместном уроке в теплицах эта троица вела себя просто ужасно — казалось, что ребята непрерывно ссорятся. Когда, наконец, из замка донёсся звонок, они побросали совки и лопатки, которыми ковырялись в земле, выскочили из оранжереи и поспешно бросились к опушке леса — туда, где стояла хижина лесника. Бежали они дружно и ни капельки не рассоренно.

Я с сожалением проводила их взглядом — кажется, разыгрывается очередной акт спектакля с Философским Камнем. И некоторые его подробности мне придётся пропустить — папа же дал понять, что не стоит вмешиваться в эту кутерьму. Или, во всяком случае, не у всех на виду. Сделала вид, что ничего не заметила и возвратилась в замок вместе со всей группой.